В таких штанах ходили все мужчины в Дэверри. На тяжелом ремне висела его единственная роскошь — меч в украшенных золотом ножнах, подарок знатного лорда, и его позор — серебряный кинжал в потрепанном кожаном футляре. Серебряный эфес с тремя небольшими бугорками как бы предупреждал людей об опасности, настраивая против его владельца. Когда Мэйкин закончил говорить, Каллин положил руку на рукоятку меча, словно ища у оружия поддержки. Мэйкин взял поводья, и они направились вверх по улице к таверне. Джилл подбежала к Каллину и бросилась в его объятия. Он поднял ее и крепко обнял. От него пахло потом и лошадьми, это был привычный, родной, долгожданный запах.
— Моя бедная маленькая девочка! — проговорил Каллин. — Проклятье, какой же никудышный отец тебе достался!
Джилл плакала, не в силах ответить… Каллин внес ее на руках в таверну и пристроился за столом возле двери, усадив Джилл на колени. Люди, выпивавшие за дальним столом, поставили кружки и рассматривали его холодными неприветливыми взглядами.
— Знаешь что, папа? — всхлипывая, зашептала Джилл. — Последним, что сказала мама, было твое имя.
Каллин откинул назад голову, сдерживая слезы. Мэйкин нерешительно дотронулся до его плеча.
— Послушай… Ну… вот… мы с девочкой не падали духом…
Каллин продолжал стенать, чуть слышно подвывая, не обращая внимания на растерявшегося Мэйкина. Чужие люди проходили мимо, и Джилл ненавидела их за едва заметные улыбки, — они будто смеялись над ее отцом, в то время когда у него такое горе. Но вот Каллин что-то заметил крем глаза. Он снял Джилл со своих колен, а когда поднялся, меч оказался в его руке словно по волшебству.
— А почему бы мне не скорбеть о ней? — выкрикнул он. — Она была славной женщиной, настоящая королева, и мне нет дела до того, что вы, свора псов, думаете о ней. И пусть попробует хоть кто-нибудь в этой вонючей деревне сказать мне, что это не так.
Мужчины один за другим осторожно начали пятиться назад.
— Ни один из вас не достоин даже своей кровью полить ее могилу, — продолжил Каллин, — Советую вам признать это.
Все забормотали: «Мы не достойны, это правда». Каллин шагнул вперед, меч блеснул в луче солнечного света, проникающего в таверну через дверь.
— Ладно, так и быть, — процедил он, — возвращайтесь к своей выпивке.
Вместо этого все бросились к двери, чтобы побыстрее покинуть таверну. Каллин вложил меч в ножны с такой силой, что был слышен скрежет металла. Мэйкин вытер пот с лица.
— Ладно, Макко, — проговорил Каллин, — можете думать обо мне все, что угодно, но Сериэн заслуживала куда лучшей доли, чем связаться с таким неудачником как я.