– Я видел вас в «Ориентале» и не заметил, чтобы вы торговали чем-нибудь, кроме невезения. Кстати, надеюсь, вы хорошо играете в карты, ведь подразумевается, что я вернусь и заплачу за вашу свободу. Если, конечно, вы и в самом деле не хотите выпачкаться в цементе.
– Сколько же это будет стоить?
– Пары сотен долларов должно хватить.
– Пара сотен? – Ее слова эхом отозвались на Шварценбергплац.
Мы миновали большой фонтан и перешли на Ренвег. – Где же я возьму столько денег?
– Там же, я думаю, где вы взяли солнечный загар и красивый жакет. Если, конечно, вы не можете пригласить его в клуб и подкинуть ему пару тузов со дна карточного стола.
– Пригласила бы, но не могу.
– Очень плохо.
Какое-то время она молча размышляла.
– Пожалуйста, постарайтесь убедить его взять меньше. Вы, кажется, достаточно хорошо говорите по-русски.
– Возможно, постараюсь, – допустил я.
– Полагаю, ничего хорошего не выйдет, если я пойду в суд и буду защищать свою невиновность, да?
– Судиться с Иванами? – Я засмеялся. – С таким же успехом вы можете взывать к богине Кали.
– Я так и думала.
Мы прошли один или два переулка и остановились около дома, соседствовавшего с маленьким парком.
– Не хотите зайти выпить? – Она поискала ключ в сумочке. – Уж я-то непременно выпила бы.
– Я бы и коврик смог высосать, – сказал я и поднялся вслед за ней наверх, в уютную, заставленную мебелью квартиру.
Лотта Хартман, надо признать, была привлекательной. На некоторых женщин смотришь и гадаешь, как долго тебе удастся с ними пробыть. Обычно чем красивее девушка, тем меньше тебе дается времени. Это и понятно: по-настоящему привлекательной женщине приходится удовлетворять множество подобных желаний. Лотта была из тех девушек, которых можно уговорить провести вместе пять горячих раскованных минут. Всего пять минут, когда она позволяет тебе и твоему воображению делать с ней все, что захочется. Не так уж много, как вы, вероятно, подумали. На самом деле оказалось, что она готова уделить мне куда больше времени, возможно, даже целый час. Но я устал как собака, а может, выпил слишком много ее отличного виски, чтобы обратить внимание на то, как она кусает нижнюю губу и смотрит на меня сквозь свои паучьи ресницы. Предполагалось, по-видимому, что я буду тихо лежать на кровати, положив морду на ее потрясающие выпуклые колени и позволив ей трепать мои большие свисающие уши, однако все кончилось тем, что я просто уснул на софе.