От этого неожиданного жеста Марджи даже подпрыгнула на месте – ему это понравилось. Рассмеявшись, он шлепнул ее еще раз, и Марджи почувствовала, что вопреки всей своей воле снова начинает испытывать гнев. О нет, – тут же подумала она, – успокойся; пожалуйста, не сопротивляйся ему...
Он шлепнул ее в третий раз – Марджи качнулась в его сторону и в этот момент услышала, как обе женщины также рассмеялись. Опустив ладони ей на грудь, он снова толкнул ее на стену, после чего принялся тыкать пальцами в живот и между ребрами. Она подняла руки, чтобы защититься от его несильных ударов, но он отбросил их в сторону и ткнул снова, на сей раз уже жестче, прямо под нижнее ребро. Марджи с трудом сдержала крик боли и тут же услышала поддразнивающий смех женщин, похожий на карканье дроздов.
Стоявший перед ней тощий отскочил назад и восторженно хлопнул в ладоши, после чего одной рукой ударил Марджи по уху; девушка поморщилась и качнулась в сторону. Тогда он снова принялся тыкать ее пальцами в груди и живот; затем просунул одну руку ей между ног и, ухватившись, с силой, болезненно потянул на себя, после чего отпустил и неожиданно с размаху отвесил ей тяжелую пощечину. Марджи ударилась спиной на стену, а когда смогла наконец отдышаться, тощий уже зашелся в приступе громкого, какого-то икающего хохота. Она почувствовала, как внутри нее, под покровом сосредоточенного притворства, что-то словно хрустнуло, и тут же заметила, как стремительно и бесконтрольно стал нарастать поток доселе сдерживаемого гнева.
Сжав руку в кулак, Марджи с силой ударила его. Удар получился отменный.
Вообще-то она была довольно миниатюрной женщиной, однако ей удалось вложить в этот удар всю массу своего тела. Кулак врезался ему в голову, непосредственно за ухом, и тощий даже покачнулся. А потом непонимающим взглядом уставился на нее. Марджи услышала, как у нее за спиной женщины и дети зашлись в дружном хохоте – на сей раз уже явно не над ней. Она сделала шаг вперед и снова ударила его, опять в голову, точно в ухо.
Тощий завыл.
А затем она словно сорвалась с тормозов, яростные удары посыпались один за другим. Ожесточившись, сверкая холодными глазами, она продолжала наступать на тощего, вынуждая его изумленно отступать назад, тогда как она снова и снова обрушивала на него всю мощь своих женских тумаков, совершенно не обращая внимания на боль в руках. Разумеется, существенного вреда она ему причинить не могла, но эта атака явно смутила, даже обескуражила его, так, что он даже непроизвольно поднял ладони и принялся закрывать ими лицо. При виде подобной картины женщины расхохотались пуще прежнего, и Марджи на мгновение испытала подлинный триумф победы. Убей его, – подумала она. – Боже Праведный, помоги мне убить эту сраную, вонючую мразь. Дикая, ликующая, находящаяся на грани полного бессилия, она тем не менее продолжала свой натиск, безостановочно осыпая тощего ударами. Однако, по мере накопления усталости, к ней возвращалось былое отчаяние. Ведь в сущности она не причиняла ему никакого физического вреда, а что будет потом, когда?..