22 ч. 56 мин.
За час четыре минуты до взрыва
Благодаря тому, что ветер подгонял их сзади, полярники смогли добираться до расселины во льду на снегоходах. Не будь они подстегиваемы штормом, вряд ли они справились бы с видимостью, которая почти равнялась нулевой, а в таком случае они вынуждены были бы двигаться еле-еле или, лучше, вообще идти пешком, — потому что при этом можно было обвязаться веревкой так, чтобы, если кто-нибудь провалился бы или потерялся, его можно было бы спасти. Да и подтянуть отстающего или слабо справляющегося с ветром было бы проще. Двигаться по ветру, однако, не только было легче, но и путь впереди они видели метров на девять, а то и на тринадцать, хотя с минуты на минуту видимость становилась все хуже и хуже. И очень скоро со всех сторон их окружила белая метель.
Добравшись почти до самого края разлома, Харри изо всех сил ударил по тормозам и, преодолев внутреннее сопротивление, выбрался из машины. Хотя он крепко держался за ручку кабины, страшный ветер — сто миль в час, то есть сорок пять метров в секунду — сразу же бросил его на колени. Когда убийственная стремительность воздушного потока слегка уменьшилась, Харри сумел подняться на ноги, но только держась за ручку кабины и матеря на чем свет стоит разыгравшуюся метель.
Остальные снегоходы пристроились в хвост снегоходу Харри. До последней машины в образовавшейся цепочке было метров двадцать семь, но Харри не видел там ничего, кроме двух смутных белесых пятен, скорее угадывая, чем видя то, что должно было бы быть ярко сияющими фарами. Те же ореолы, что попали в его поле зрения, казались столь слабыми и призрачными, что вполне могли быть просто обманом зрения: он знал, что он должен их видеть, — и он их видел.
Дерзнув выпустить из руки ручку кабины и скособочившись так, чтобы ветер обдувал как можно меньшую поверхность его бедного тела, Харри поспешил вперед, светя себе под ноги фонариком. Это была своего рода разведка боем, и она позволила убедиться, что впереди путь безопасен, по крайней мере, на ближайшие тридцать метров. Воздух пробирал до костей и не давал дышать даже через снегозащитную маску: першило в горле и отдавало болью в легких. Харри вернулся назад, юркнул в относительное тепло кабины и затем осторожно проехал еще тридцать метров, после чего решился повторить разведку.
И вот он снова оказался у края расселины, хотя на этот раз и не рискнул подъехать ближе к обрыву.
Разверстая пасть разлома начиналась с уклона, наподобие оврага, шириной вверху в три-три с половиной метра. Но овраг, углубляясь, сужался, и там, внизу, был густой мрак, и рассеять его фонарику было не под силу.