Дженни посмотрела на девочку.
— А в чем дело?
Лиза прикусила губу.
— Что-то здесь не так. Ты ведь и сама это чувствуешь, верно?
Немного поколебавшись, Дженни неохотно призналась:
— Да. Чувствую.
— Такое ощущение... словно мы здесь одни... только ты и я... и в то же время... не одни.
У Дженни действительно было очень странное чувство, что за ними наблюдают. Она обернулась и внимательным, изучающим взглядом обвела лужайку и кусты, уже почти полностью погруженные во тьму. Потом посмотрела на окна. Свет горел только в кабинете, все остальные окна были закрыты и темны, их стекла слегка поблескивали. В темноте, за этими стеклами, мог скрываться кто угодно. И если он там действительно был, то ему все было видно прекрасно, сам же он оставался невидимым.
— Пойдем, пожалуйста, — сказала Лиза. — Пойдем, позовем полицию или еще кого-нибудь. Ну пойдем же! Пожалуйста.
Дженни отрицательно покачала головой.
— Мы с тобой просто перевозбуждены. И у нас разыгралось воображение. Мне нужно зайти посмотреть, вдруг там кто-нибудь ранен — Энджи, Винс или кто-нибудь из ребят...
— Не надо! — Лиза схватила Дженни за руку, пытаясь ее не пустить.
— Я врач. Я обязана помочь.
— Но если ты подхватила от миссис Бек микроб или что-нибудь еще, ты можешь их всех заразить. Ты же сама так сказала.
— А что, если они умирают сейчас от того же, от чего умерла Хильда? Что тогда? Может быть, им нужна медицинская помощь.
— Мне кажется, что это не болезнь, — мрачно сказала Лиза, выражая вслух мысли и самой Дженни. — Это нечто худшее.
— Что может быть хуже?
— Не знаю. Но... я это чувствую. Нечто гораздо худшее.
Снова поднялся ветер и зашумел в кустах возле крыльца.
— Ну ладно, — сказала Дженни. — Ты подожди здесь, а я пойду и взгляну на...
— Нет, — мгновенно возразила Лиза. — Если ты пойдешь, то и я с тобой.
— Голубушка, не считай, что ты расклеиваешься, если ты...
— Я с тобой, — повторила девочка, отпуская руку Дженни.
— Пошли.
Они вошли в дом.
Остановившись в холле, Дженни посмотрела через открытую дверь влево.
— Винс?
Две лампы освещали теплым золотистым светом каждый уголок в кабинете Винса Сантини, но в комнате никого не было.
— Энджи? Винс? Есть тут кто-нибудь?
Ни один звук не нарушал сверхъестественную тишину, однако сама темнота казалась какой-то настороженной, присматривающейся, выжидающей — словно она была громадным притаившимся зверем.
Гостиная справа от Дженни была погружена в непроницаемый мрак. С противоположной стороны гостиной узкие полоски света проникали сквозь щели неплотно прикрытых дверей, ведущих в другие комнаты, но этот слабый свет не мог рассеять глубокую темноту, царившую по эту сторону дверей.