— И после всего этого вы поехали в Маунт-Ларсон?
— А что же мне было делать? Пациент-то ждал.
— Невероятно.
— Но могу вам признаться: всю дорогу до Маунт-Ларсона меня трясло и прошибал холодный пот.
— И с тех пор ни один мотоциклист больше к вам не приставал?
— Наоборот, теперь, когда они меня обгоняют на местных дорогах, то всегда улыбаются и машут рукой.
Уитмен расхохотался.
— Вот вам ответ на ваш вопрос, — сказала Дженни. — Я умею пользоваться револьвером, по надеюсь, что мне никогда не придется ни в кого стрелять.
Она посмотрела на «магнум», который так и держала в руке, нахмурилась, открыла коробку с патронами и принялась заряжать револьвер.
Лейтенант взял несколько патронов из другой коробки и зарядил карабин.
Они помолчали некоторое время, потом лейтенант спросил:
— А вы бы и вправду сделали то, о чем говорили Джину Терру?
— Что? Выстрелила бы?
— Нет. Я хочу сказать, если бы он действительно сделал вам что-нибудь плохое, может быть, изнасиловал бы, а потом попал к вам в качестве пациента... вы бы и вправду?...
Дженни полностью зарядила «магнум», повернула на место цилиндр и положила револьвер.
— Ну, искушение так поступить у меня бы возникло. Но с другой стороны, я очень уважаю клятву Гиппократа. Поэтому... что ж... наверное, в глубине души я тряпка, но — я бы сделала для Джитера все, что необходимо, самым лучшим образом.
— Так я и знал, что вы это скажете.
— Я только на словах твердая и решительная, а внутри я кисель.
— Ну прямо, — возразил Уитмен. — Далеко не у каждого хватило бы духу так противостоять ему, как это сделали вы. Но если бы он причинил вам вред, а вы потом, чтобы поквитаться с ним, нарушили бы клятву врача... это уже было бы другое дело.
Дженни подняла взгляд от револьвера тридцать восьмого калибра, который взяла со стола из общей кучи оружия, и внимательно посмотрела на чернокожего полицейского. Его глаза глядели ясно, открыто, дружелюбно.
— Доктор Пэйдж, у вас, как мы говорим, «правильное нутро». Если хотите, зовите меня Тал. Меня почти все так зовут. Это сокращенное от Талберт.
— Хорошо, Тал. А ты зови меня Дженни.
— Ну, не знаю, хорошо ли это.
— Вот как? А в чем дело?
— Вы все-таки доктор, и все такое. Моя тетушка Бекки — она меня вырастила и воспитала — очень уважала всех докторов. И мне как-то странно называть доктора просто... по имени.
— Знаешь, врачи тоже люди. А с учетом переделки, в которую мы все тут попали...
— Все равно, — отрицательно покачал головой Уитмен.
— Ну, если для тебя это так важно, зови меня так, как зовет большинство пациентов.
— Это как?