— Ничего, если я выпью еще? — спросила она, встряхивая свой стакан.
— Валяй.
— Может быть, вы тоже хотите?
— Нет, спасибо, — отказался он, понимая, что ему нужно сохранить трезвую голову, хотя он и не способен вполне трезво мыслить.
Луиза стояла в той же соблазнительной позе и смешивала коктейль; вернувшись на кушетку, она села гораздо ближе к нему, чем сидела раньше.
— Я кое-что вспомнила. Вы спросили меня, было ли у него на руке кольцо, и я ответила, что было. Но я совсем забыла сказать, как он носил его.
Чейз подался вперед, желая услышать что угодно, пусть сейчас это покажется пустяком.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — проговорил он.
— Это было мизинное кольцо, — сказала она.
— Что-что?
Она пошевелила мизинцем на свободной руке:
— Мизинное кольцо, ну, которое носят на мизинце. Вы разве такого никогда не видели?
— Конечно видел, — сказал он. — Но не понимаю, что этот факт дает нам нового или важного.
— Ну-у, — протянула Луиза, придавая своему лицу абсолютно бесстрастное выражение, — лично я видела такие только у девушек и у голубых.
Чейз задумался. Похоже, они недаром потратили время. Это уже кое-что.
— Так ты полагаешь, убийца может быть... гомосексуалистом?
— Не знаю, — пожала плечами она. — Но кольцо он точно носил на мизинце.
— А ты сказала об этом Уоллесу?
— Да я только сейчас сообразила. Вы заставили вспомнить те события, и меня как будто осенило.
Чейз был доволен. Куда как приятно, пусть медленно, по крупицам, но собирать сведения о Судье — начиная с самого первого обрывка информации. Потом он передаст все это в полицию с презрением человека, которого они списали со счетов, сочтя, что у него пограничный случай психического расстройства со сложными галлюцинациями. Звучит по-детски, ну и пусть. Он уже давно не доставлял себе детских удовольствий.
— Это наблюдение может помочь, — сказал он. Она скользнула поближе к нему, точно хорошо смазанная машина, предназначенная исключительно для того, чтобы соблазнять, — сплошные округлые формы и золотистый загар.
— Вы думаете, мистер Чейз?
Он кивнул, пытаясь сообразить, как лучше всего отделаться от нее, чтобы не обидеть, чувствуя тем временем, что она прижалась к нему бедром.
Чейз резко встал и сказал:
— Мне надо идти. Теперь у меня есть конкретный факт, и это больше, чем я рассчитывал. — Он лишь слегка покривил душой: вообще-то он совсем ни на что не рассчитывал.
Луиза тоже встала, почти вплотную придвинулась к нему.
— О, еще рано, — проворковала она. — Жаль, что вы не останетесь и не составите мне компанию.
Чейз чувствовал букет женских ароматов — духов, мыла, свежевымытых волос, намека на секс, — эти запахи способны заинтриговать мужчину, но он вовсе не был заинтригован. Только возбужден. Удивительное дело: в первый раз за много месяцев его возбудила женщина. Но возбуждение и интерес — разные вещи. Хотя она и стройная, и хорошенькая, но не вызывает у него ничего, кроме полового влечения, которое он не считал надежным мерилом отношений между мужчиной и женщиной.