— Нет, — сказал он. — Мне нужно повидать еще кое-кого.
— В такое-то время?
— Да. Одного-двух человек, — подтвердил он, чувствуя, что теряет инициативу.
Луиза поднялась на цыпочках и лизнула его губы. Не поцеловала — просто очень быстро провела розовым язычком.
Тут он понял, почему не доверяет своему половому влечению. Хотя Луиза с виду женщина и ведет себя более чем по-женски, но на самом деле она до женщины не дотягивает. Конечно, уже не ребенок, не девочка. Но ей не хватает жизненного опыта, закалки. Она всегда была под опекой родителей, в результате и возник этот чувственный лоск, который мог легко привести их обоих к бурному взрыву чувственности, — но после этого останется только опустошение и злость. О чем они будут, к примеру, разговаривать после того, как он трахнет ее?
— Дом в нашем распоряжении еще несколько часов, — уговаривала она. — И кушетка нам не понадобится. У меня огромная белая кровать с белым пологом и золочеными ножками.
— Не могу, — сказал он. — В самом деле не могу, потому что меня ждут.
Луизе хватило женской интуиции, чтобы понять: она проиграла. Девушка отступила на шаг и улыбнулась Чейзу:
— Но я хочу отблагодарить вас. За то, что вы спасли мне жизнь. За это полагается большая награда.
— Ты ничего не должна мне, — сказал он.
— Должна. Как-нибудь в другой раз, когда у вас не будет неотложных дел, да?
Поскольку злить ее было ни к чему — сотрудничество с ней могло понадобиться Чейзу позже, он наклонился, поцеловал ее в губы и сказал:
— Ну, конечно, в другой раз.
— Прекрасно, — сказала она. — Я знаю, что нам будет хорошо вместе.
Такая лощеная, быстрая и легкая — ни одной задоринки, чтобы зацепиться. Интересно, подумал Чейз, помнят ли ее любовники, с кем они только что спали?
Он сказал:
— Если детектив Уоллес снова будет допрашивать тебя, не могла бы ты... забыть о кольце?
— Конечно могу. Но почему вы занимаетесь этим расследованием в одиночку? Я так и не спросила.
— У меня есть на то причины, — ответил он. — Личные.
Вернувшись домой, Чейз стал обдумывать новый факт, и теперь он уже не казался ему столь важным. То, что Судья носил кольцо на мизинце, еще не доказывало его сексуальной извращенности — так же как длинные волосы не показатель революционного настроя и склонности к насилию, а крошечная мини-юбка вовсе не говорит о том, будто ее обладательница всем доступна лишь потому, что открывает ноги выше допустимого общественной моралью предела. И даже если Судья гомосексуалист, от этого найти его ничуть не легче. Конечно, в городе есть места, где собираются геи, и Чейз знал их почти все, если только они не повыходили из моды. Но в этих злачных местах пасутся сотни людей, и нет никакой гарантии, что их посещает Судья.