— Мартин Кейбл?
— Вон Марти, — сказал тот, указывая на юношу на трамплине.
Мартин Кейбл выглядел худым, но мускулистым — бицепсы четко вырисовывались, даже когда он не напрягал рук, — и казался более жестким и жилистым, чем штангист. Черная шевелюра закрывала уши и затылок, но борода еще не росла. Когда они подошли, парень уселся на трамплине, слегка возвышаясь над ними.
— Мартин Кейбл? — спросил Чейз.
— Да. — Он не напускал на себя скучающего вида, как Джерри Тейлор, и, в отличие от Нормана Бейтса, проявил дружелюбие. Солнце, отражаясь в воде, бросало призрачные мерцающие блики на его лицо и грудь.
— Насколько мне известно, ты дружил с Майклом Карнсом.
— Ага.
— Хотел бы задать тебе несколько вопросов, если найдется пара минут.
Парнишка стрельнул глазами на Гленду, остановил взгляд на ее стройных лодыжках, потом снова оглядел ее с ног до головы. Наслаждаясь зрелищем, он щедро разрешил:
— Ага, валяйте, спрашивайте.
— Ты хорошо знал Майка?
— Мы были близкими друзьями, даже устраивали свидания с девушками в одной машине.
— Вместе учились в школе?
— Ага. Вместе окончили в прошлом июне.
— Майк был неравнодушен к девушкам? — поинтересовался Чейз.
— Еще как! — ответил парень. — Господи!
— Как я слышал, помимо Луизы Элленби, у него имелось еще несколько девушек на примете.
— Не только на примете, — разоткровенничался Мартин. — Он спал со всеми. Никак не мог насытиться, наверно, потому, что это было для него все еще в новинку.
— В новинку? — переспросил Чейз. Он чувствовал, что за этими словами кроется то, что их интересует, но не был уверен.
— В первый раз он переспал с девчонкой еще в средней школе, в последний день учебы. За одну ночь он превратился из застенчивого подростка, у которого был один спорт на уме, в... в общем, в кобеля. Вы понимаете, наверное, встречали таких людей?
— Да, — подтвердил Чейз.
— Мы даже советовали ему поумерить свой пыл, дабы не истощить себя преждевременно.
Поскольку вопрос о мужской потенции Майкла Карнса они уже выяснили, похоже, наступил подходящий момент спросить о главном, но только так, чтобы парень не замкнулся:
— А он никогда не говорил тебе, что к нему... пристает мужчина?
— Голубой?
— Ну да.
Он снова взглянул на Гленду, потом на Чейза, раздумывая, и сказал:
— А вы не представились. Чейз представил себя и Гленду.
— Чем же объясняется столь пристальный интерес к Майку?
— Мне кажется, — стал объяснять Чейз, — полиция ничего не делает. Вы же знаете, я связан с этим делом и мне совершенно не улыбается мысль о том, что на свободе бегает псих, который здорово на меня зол.