Он все спрашивал про этаж, а мы с Мишкой носили стулья. Андрей Николаевич посмотрел на грузчика, положил себе на спину диван-кровать и понес его на третий этаж! Грузчик, увидев это, как закричал:
— Вот это ты, хозяин, молодец! Вот это молодец!..
А когда мы с Мишкой понесли журнальный столик, грузчик всплеснул руками и опять закричал на всю улицу:
— И сынки твои, хозяин, тоже молодец!..
В общем, когда Андрей Николаевич отнес шкаф, а мы оттащили наверх книжные полки, грузчик стал просить у Андрея Николаевича на какую-то «маленькую». Андрей Николаевич сказал грузчику, что в другое время он бы ему и на «большую» не пожалел, но боится, что это может вконец расшатать грузчиково здоровье. Он, Андрей Николаевич, может предложить ему, грузчику, сигарету, хоть и считает, что это тоже приносит вред...
Грузчик сказал, что он курением не балуется, но сигарету возьмет, потому что от хорошего человека, он что хочешь может взять. А за «маленькую» он не обиделся, потому как рабочий человек всегда понимает рабочего человека.
Он хотел сказать что-то нам с Мишкой, но в это время подошел шофер машины, извинился перед Андреем Николаевичем и сказал грузчику, что он не рабочий человек, а так — барахло на палочке, потому что он напился в рабочее время.
И тогда мы с Мишкой поняли, что грузчик был, оказывается, нетрезвый... Это надо же! А мы-то думали: почему он мебель не носит?!
Мы поднялись наверх в квартиру, и Андрей Николаевич нам сказал:
— Ну, братцы, что бы я без вас делал, просто ума не приложу.
Я-то понял, что это он нам вместо «спасибо» сказал, а Мишка надул грудь, согнул в локтях руки и не своим голосом проговорил:
— Это что! Вот я помню, мы с Вовкой бабушкин буфет двигали — дневник искали — вот это да!..
— Да ладно тебе! — сказал я. — Расхвастался...
Из Мишки вышел воздух, и он уже нормально спросил:
— Мебель сейчас расставлять будем или подождем?
— Сейчас, — ответил Андрей Николаевич. — Чего мы будем ждать? Конечно, расставим, чтобы потом не мучиться.
— Мы намучаемся, а ему потом не понравится... — сказал я.
— Понравится, — убежденно сказал Андрей Николаевич. — Обязательно понравится! Я за него, как за себя, ручаюсь. Я с ним знаешь сколько лет знаком?
— Сколько?
— Тридцать восемь, — рассмеялся Андрей Николаевич.
— А вам самому сколько?
— Столько же, — ответил Андрей Николаевич. — Тоже тридцать восемь...
— Это ваш приемный папа? — спросил я. — Вы ему подкидыш? Да?
Андрей Николаевич улыбнулся:
— Нет, Вовка. И он мне не папа, и я ему не подкидыш. Я пошутил.
Потом мы стали расставлять мебель, и Мишка очень здорово все время говорил, что куда нужно ставить. Андрей Николаевич почти во всем согласился с Мишкой и только журнальный столик поставил так, как я ему посоветовал.