Я ему тоже сказал, что если он не возражает, то буду называть его "Мастер". Ибо "Капитан" – слишком официально: я у него не служу, а всего лишь пользуюсь его гостеприимством; "Александр Иванович" – тяжеловесно и утомительно; "Кэп" – излишне фамильярно, а "Папа", извините, звучит просто пошловато. Поэтому я считаю, что "Мастер" – в самый раз.
– Отлично. Мне "Мастер" тоже больше нравится А вот откуда это у тебя такие отметины? – Он осторожно коснулся шрама, идущего через всю мою морду.
– От разных драк с Котами и Собаками, – ответил я. – А у вас?
– Один тоже от драки. Но очень давно. Еще когда я был курсантом "Мореходки". А второй – чистая случайность…
И рассказал, как несколько лет тому назад один болван вызвался буксировать его "Волгу" и тянул не плавно, как положено, а рывками. Стальной трос конечно лопнул, размолотил лобовое стекло "Волги" и чуть не снес полголовы Мастеру, сидевшему за рулем своей машины.
– С тех пор я больше всего на свете боюсь неквалифицированных идиотов, – сказал Мастер. – Буксируют ли они автомобили или пытаются руководит государством..
За обедом в кают-компании Мастер отрекомендовал меня команде, свободной от вахты. Остальным – после обеда, по ходу осмотра судна. Знакомил с каждым. Сначала представлял меня, затем своего подчиненного. Называл его имя и должность. И кличку.
Так, например, я узнал, что палубные матросы называются "рогачи" или "рогали", что радиста зовут Маркони, а Старшего помощника Капитана – Чиф. Боцман – Дракон, про Деда – Старшего механика – и его "маслопупов" я уже рассказывал. А вот матросатокаря, в хозяйстве которого, как выяснилось, я провел всю первую ночь, звали просто и незатейливо – Точило.
Матросу-плотнику по прозвищу Колобаха было приказано соорудить для меня туалет – специальный ящик с песком, а матросу-приборщику с кличкой Кандей (от морского названия помойного ведра – "кандейка") было поручено ежедневно менять в этом ящике песок.
На капитанском мостике я был познакомлен со Вторым и Третьим помощниками
Капитана. Там же, на мостике, мне был отведен специальный наблюдательный пункт – на Главном Компьютере. Оттуда я мог свободно смотреть вперед – в тревожную, серую, грязно-белопенную воду, которой не было ни конца ни края..
Одна немаловажная деталь. Еще у себя в каюте Мастер взял с меня слово ни с кем на судне не вступать в Телепатический Контакт. Рейс ему предстоит тяжелый: их, слава Богу, зафрахтовала одна западная фирма и они будут вламывать еще месяцев пять без захода в Питер. Домой вернутся не раньше лета. А это очень тяжелая психическая нагрузка. Если же я еще выступлю со своим Телепатическим Контактом – у половины экипажа наверняка поедет крыша. А в таком рейсе каждый на вес золота. Не говоря о валютных расходах на лечение и транспортировку из собственного кармана. Потому что они теперь, после развала Российского торгового флота, исключительно на самоокупаемости. Сами на Западе ищут" кому запродаться, хотя бы за полцены, сами заключают контракты, зачастую грабительские, где потерпевшей стороной все равно будет русское судно, меняют Российский флаг на какой-нибудь либерийский, и – вперед!..