— За руль садись сам. Поставь кого-нибудь на подножку для корректировки.
— Ясно, Сергей Николаевич, — ответил я. — Все будет в порядке.
Я выскочил из диспетчерской и вдруг увидел притаившегося за дверью Димку Соломенцева. Димка умоляюще смотрел на меня.
— Встанешь на подножку с левой стороны. Чуть что — прыгай...
— Понял.
— Айда!
Я набрал высоту и повернулся к радисту:
— Тебе здесь делать нечего... Иди в салон, песни пой.
— Все здесь, а я там?
— А ты там. И без тебя тесно... Пошел!
«Хорошо, что еще без штурмана вылетели», — подумал я и сказал Земле:
— Сантонин! Сантонин! Я — сорок пять шесть пять четыре. Жду команды.
— Не дрейфь, командир, — ответил мне Сергей Николаевич Сахно. — Сейчас мы с тобой сядем...
Наверное, если бы я услышал это от кого-нибудь другого и нам потом довелось бы встретиться на земле, я бы ему напомнил эту фразочку. Я бы ему популярненько объяснил разницу наших положений — когда он на земле, а я в воздухе... Но это был Сахно, о котором я еще со времен летной школы слышал. Может быть, только он один имел право сказать: «Сейчас мы с тобой сядем...»
— Вас понял, Сергей Николаевич, — ответил я. — Жду команды.
Я посмотрел на бортмеханика и на «второго» и сказал им как можно увереннее:
— Не дрейфьте, братцы! Сейчас мы с вами сядем...
Было хорошо видно, как маслозаправщик пополз через все поле к началу посадочной полосы.
— Следи, чтобы винтом не зацепить, — приказал я «второму».
— Внимание! Шесть пять четыре!.. Начинай заход, — сказал Сережа в микрофон.
Мы все увидели, как Азанчеев развернул маслозаправщик и остановил его у самого края полосы.
— Главное, спокойненько! — проговорил Сергей и переключился на внутреннее переговорное устройство: — Пожарную машину и машину санитарной службы в конец полосы! Доктор Селезнева, в машину!
Тотчас из разных концов аэродрома рванулись две машины — «санитарка» и пожарная. И в это время снова ожил Динамик:
— Сантонин! Я — шестьсот пятьдесять четыре... Вышел на прямую. Разрешите посадку.
Сахно прикинул расстояние от маслозаправщика до «Ила» и ответил:
— Посадку разрешаю. Иди строго на полосу. Не шарахайся от заправщика... Как понял?
Видно было, как Азанчеев погнал машину по полосе.
— Как понял? — чуть громче повторил Сергей.
— Вас понял... — ответил я.
Я вас понял, Сергей Николаевич... Я сейчас всех понимаю. А вот меня кто-нибудь понимает в эту минуту? Кому-нибудь пришло в голову, что я могу перетрусить, могу чего-то не понять и сделать не то, что нужно? Или все на этом занюханном аэродромчике считают, что командир такого корабля, как «Ил-14», должен все знать и все уметь?! А если у меня это всего лишь третий вылет в должности командира? И до сегодняшнего дня я сажал самолеты только на полностью выпущенные шасси. Что тогда?..