Привал (Кунин) - страница 42

Генерал с уважением выслушал латинскую фразу и ее перевод на русский язык, покачал головой и удивленно сказал:

— А какой минометчик был, помните?

— Равных не было! — рассмеялся Андрушкевич и обнял капеллана.

Во двор замка тихо вкатился комендантский «виллис» с двумя флажками на крыльях — польским и советским. Фары у него были зажжены. За рулем сидел Валера Зайцев, рядом с ним — Станишевский. Санчо Панса, как истукан, неподвижно восседал сзади с автоматом в руках.

Следом за «виллисом», с интервалом в пять метров, въехал «додж»-три четверти со старшими офицерами союзных войск, только что освобожденными из лагеря для военнопленных.

Обе машины развернулись и затормозили прямо перед генералом Голембовским и полковником Сергеевым. Станишевский и Зайцев выскочили из своей машины, вытянулись в струнку. Из «доджа» вылезли два американских майора, один французский подполковник и два полковника — английский и итальянский.

— Переводчики! — рявкнул Голембовский.

— Есть «переводчики»! — Младший лейтенант подошла к Голембовскому и взяла под козырек. Туда же рванулся и подпоручник из штаба Первой армии.

Станишевский попытался доложить генералу о том, что его приказание выполнено и старшие офицеры союзных войск... Но генерал прервал его и сказал, обращаясь прямо к союзникам:

— Радуюсь возможности еще раз приветствовать коллег. Хочу предложить вам отобедать вместе с нами и выпить в честь нашей совместной победы по рюмке русской водки и по келишку польского бимбера.

Хорошенькая переводчица и подпоручник одновременно затараторили по-французски и по-английски. Союзники закивали головами, заулыбались.

— Прошу! — скомандовал генерал Голембовский.

Все двинулись к правым дверям.

В это же самое время чешская девушка Лиза, в уже каком-то умопомрачительном ядовито-зеленом вечернем платье, в стеганом русском солдатском ватнике, небрежно наброшенном на оголенные плечи, словно это была не обычная солдатская «стеганка», а по меньшей мере — соболий палантин, с польской примятой конфедераткой на голове, пела не очень пристойную песенку под аккомпанемент уличного польского оркестрика.

Не сторонясь машин, заняв мостовые, шатались по площади польские и русские солдаты. Ходили невозмутимые советско-польские комендантские патрули. В разных углах площади на разных языках пели разные песни. Два сильно подвыпивших польских капрала пытались столковаться с французским лейтенантом из офлага. Английский сержант размахивал широкополой шляпой с приколотым к тулье советским гвардейским знаком. Американский летчик в защитной робе и без шапки останавливал всех встречных и предлагал помериться силой...