Каждый раз, выходя на улицу в поисках скверных парней, я подвергаю свою жизнь опасности, но его это нисколько не волнует. Необычное поведение логхира заставило меня задуматься. Неужели у него появились какие-то предчувствия? Нисколько не удивлюсь, если у Покойника обнаружится способность заглядывать в будущее. Особенно после того как он так ловко научился предсказывать действия Слави Дуралейника.
– Что случилось? – задал я совершенно естественный вопрос, который он проигнорировал. – Ну и черт с тобой! – бросил я и понес свой вопрос Дину.
– Ничего, – ответил Дин. – Если не считать намека на то, что Его Милость ощутил темные вибрации, исходящие из Кантарда. Похоже, он считает, что там происходят какие-то события.
– Ну ясно. Очередная катастрофа. Убежден, что все это плод его разыгравшегося воображения. В конце концов покойникам делать совершенно нечего, кроме как фантазировать. Однако… Если там действительно произошло незаурядное событие, бесспорно, оно связано со Слави Дуралейником.
* * *
Когда дела идут скверно, скверным становится все. Когда же становится совсем невмоготу, Гаррет забрасывает ноги на стол и принимается за пиво. Прихватив с собою кувшинчик, я прошел в кабинет и уютно устроился вдвоем с Элеонорой. Мне хотелось у нее по-дружески спросить, остались ли у меня какие-либо обязательства после того, как выздоровление Тинни перестало вызывать сомнения. Элеонора, как всегда, не отличалась красноречием, но через некоторое время, когда в голове началось приятное кружение, я вспомнил, что у меня имеется клиент – милашка, считающая, что Гаррет поможет ей отыскать книгу, способную спасти шкуру ее папочки.
Мне не хотелось верить в существование книги, но люди и карлики дохли как мухи, изображая битвы моркаров, но не в небе, а на земле. Я оказался замешан в свару, нравится мне это или нет. Кто-то страстно желал превратить и меня в дохлую муху.
Явился Дин, притащив с собой пиво и осуждающий взгляд.
– Где Карла Лин до? – спросил я.
– В комнате для гостей. Очень беспокоится, – ответил он, приняв обычную позу спасителя человечества. – Она нуждается не в утешении, а в помощи.
– Это точно. Так же, как и я. Разве мне кто-нибудь помогает? Жду не дождусь, чтобы мне помогли. Я бы принял любую помощь.
Осушив для храбрости еще кружку и проверив свой арсенал, я направился к дверям. Дин трусил следом ухмыляясь. Ухмылка его походила на оскал полуистлевшего черепа.
Его романтическое мировоззрение в конце концов приведет к моей безвременной кончине.
У меня же ко всякой романтике – полный иммунитет. Я не что иное, как твердейший слиток стали, намертво закрепленный в центре пространства, сотканного из здравого смысла и освещаемого лучами разума.