Женщина говорила просто и совершенно спокойно, но слезы катились одна за другой по ее щекам и падали на старенький носок ее убитого сына.
— Вот так гибнут наши молодцы в войне с подонками Европы! — воскликнул фермер с жаром, свидетельствующим, как глубоко он был взволнован. — Пусть же ваш второй сын отомстит за своего брата!
— Сохрани боже! Сохрани боже! — ответила мать. — Мстительность — дурное чувство, — и я бы совсем не хотела, чтобы мой сын отправился в кровавый бой с таким грехом на совести. Бог даровал нам эту страну, чтобы мы жили в ней, воздвигали ему храмы и поклонялись его святому имени, но при этом он даровал нам и право защищаться от притеснителей. Наследник поступил правильно, взявшись за оружие, и Принц поступает хорошо, последовав его примеру.
— Я заслужил ваш упрек, — ответил фермер и обвел всех окружающих взглядом, в котором уже не прятался смешок. — Благослови вас господь, хозяюшка, и пусть он избавит вас, вашего сына и всех нас от бедствия, которое обрушилось за наши грехи на нашу страну. Как только встанет солнце, я отправлюсь на запад, в горы, и, если вы хотите послать привет вашему мужу, я не откажусь сделать крюк, чтобы передать его.
— Спасибо вам на добром слове! Мой старик был бы рад, если бы вы к нему завернули, да только мне уже невмоготу ни этот грохот, ни все эти страхи, и пусть лишь мой сынок возвратится с поля боя, я тут долго не задержусь. Утречком схожу в дом Креджи поглядеть на того благословенного человека, которого народ выбрал своим вождем, а потом поспешу восвояси. Я хорошо вижу: нам, женщинам, здесь делать нечего.
— Тогда вам придется отправиться за ним в очень опасное место. Час назад я видел, как он со своим штабом проскакал верхом к берегу. Вы уж мне поверьте, за сегодняшними необычными приготовлениями скрываются планы, недоступные нашему скромному разуму.
— О ком вы говорите? — невольно вырвалось у Сесилии.
— О ком же, если не о Вашингтоне, — услышала она чей-то голос за своей спиной, и удивительный звук этого глубокого и низкого голоса мгновенно напомнил ей о старом вестнике смерти, появившемся у ложа ее умирающей бабки.
Сесилия вскочила со стула и на несколько шагов отступила от Ральфа, который стоял, глядя на нее твердым, испытующим взором, ничуть не смущаясь тем, что привлек к себе всеобщее внимание. , — Мы с вами видимся не в первый раз, сударыня, — продолжал старик, — и простите меня, если я скажу, что женщине должно быть приятно увидеть знакомого в таком неподходящем для нее месте.
— Знакомого? — растерянно отозвалась Сесилия.