— Егора Острякова, что ли?
— Что ли, — подтвердила Лайма. — Так вот, Егор Остряков — ее муж. Если ты его не успел разглядеть, знай, он приходил тоже. Сидел справа от тебя.
Корнеев перестал подрезать усы и осторожно отложил ножницы. Некоторое время молчал, потом пробормотал:
— Обидно.
— Я не поняла, — расстроилась Лайма. — Ты собираешься гоняться за юбками, что ли?
— Разве я могу гоняться за юбками, сидя в подвале? — резонно возразил тот. — И вообще: почему ты сказала всем, что я немой?
— Чтобы ты не флиртовал с шатенками.
Корнеев полюбовался на себя в зеркало и спросил у Лаймы:
— И что мы будем теперь делать с этим твоим немым Альбертом? То есть со мной?
— Ничего, — пожала она плечами. — Считай, что ты легализовался. Только не забывай рот держать на замке. Работай молча. Захочется пообщаться — отправляй мне текстовые сообщения по телефону. Смотри, больше мы уже не должны проколоться.
— Не проколемся, — пообещал Корнеев. — Кстати, ты давно собиралась наведаться в деревню, не забыла?
— А, ты устал питаться всухомятку! Хочешь горяченького.
— Кто-то же должен меня кормить.
— Я найду какую-нибудь добрую женщину, которая согласится для нас готовить. Заодно узнаю деревенские сплетни.
— Только ты сначала насчет еды договорись, а потом уже начинай сбор информации, — предупредил Корнеев, который все это время ел бутерброды, сыр и крекеры, хотя мечтал о макаронах и жареной картошке с мясом.
Чтобы уколоть Лайму, он обиженно добавил:
— Был бы тут Иван, ты бы не оставила его голодным. Ему настоящая еда требуется. А я что? Так… На меня и внимания нечего обращать…
Лайма вздохнула. Она вспомнила, как расстроился Медведь, когда его отсекли от остальной части группы и заставили действовать самостоятельно. Но по-другому было просто нельзя.
* * *
Медведь тяжело переживал свалившееся на него несчастье. Конечно, он, как человек военный, привык выполнять приказы согласно Уставу, то есть беспрекословно, точно и, по возможности, в срок. Приказы вышестоящих обсуждению не подлежат — это была аксиома, которую Иван ни разу в жизни не подвергал сомнению.
Но в этот раз все пошло наперекосяк. С изумлением выслушав распоряжения Лаймы относительно своих действий на ближайшее время, Медведь сразу не нашелся, что сказать. А когда нашелся, то говорить ничего не стал — никаких цензурных выражений, применимых к данному случаю, он подобрать не смог.
Чуткая Лайма участливо поинтересовалась:
— Что-то не так?
— Все так, — буркнул разобиженный Иван, — можно идти выполнять задание?
— Послушай, — Лайма явно не ожидала такой реакции, — но ведь, кроме тебя, некому этим заняться. Я буду выяснять непосредственно на месте, каким медом там Лейтеру было намазано. Корнеев со своим компом мне нужен в деревне. Да он и не подойдет для такого дела — в самый неподходящий момент зависнет, и все вокруг замрет на неопределенный срок. К тому же он вообще представить не может, как работать с информацией без помощи клавиатуры и монитора. А тут живые архивы. Каждую бумажку надо в руках подержать, прочитать внимательно. Наблюдательность нужна, рассудительность, терпение. Скрупулезность.