— Добрый день, — нарочито бодро поздоровалась Лайма.
— Здравствуйте, — вежливо сказала продавщица предугаданным басом. — Есть свежие сосиски по сто восемь рублей кило. И джин с тоником привезли. Баночный.
— А… — Лайма, которая уже раскрыла было рот, от неожиданности щелкнула зубами. — У вас имеются замороженные продукты? Я бы купила курицу или мясо…
— Не, мы не возим, — покачала головой продавщица, не двигаясь с места. — За мясом в Тихорецк надо ехать.
Она разгладила синий фартук, который опоясывал ее ленивое тело, и осталась сидеть на месте.
Лайма походила вдоль прилавков, рассматривая печенье, конфеты и крупы, выставленные за стеклом. Все вокруг выглядело новым и чистым, однако не чувствовалось никакого интереса к самому процессу торговли. Несмотря на довольно широкий ассортимент товаров, покупать здесь ничего не хотелось. Это был очень скучный магазин, который всем своим видом заявлял о том, что не собирается процветать. Лайма так до сих пор и не смогла разгадать загадку отечественной торговли, которая априори пренебрежительно относится к собственной прибыли и плюет на покупателей с высокой вышки.
— Дайте мне, пожалуйста, батон белого, молоко и две упаковки хлопьев, — наконец решила она.
Продавщица с натугой оторвалась от стула и, как тяжелый бомбардировщик, начала медленный разгон.
— Я из коттеджного поселка… — решилась завести с ней разговор Лайма.
— Знамо дело, — кивнула та, выбрав из целой кучи хлебных батонов именно тот, у которого была разорвана упаковка. — Откуда ж еще?
— Я этот не возьму, у него пакет дырявый, — предупредила Лайма, и продавщица, устало вздохнув, отправилась обратно. — А здесь, в деревне, можно найти кухарку?
— Поспрашивайте, — равнодушно ответила труженица прилавка. — Авось кто согласится.
— А вы ничего такого не слышали? — Лайма имела в виду все ту же кухарку, но продавщица поняла ее вопрос по-своему. И, понизив голос, спросила:
— Про черных людей?
Лайма замерла на месте.
— Про черных людей? — не удержалась и переспросила она. Сердце у нее екнуло, как у ребенка, который нашел на дороге денежку. — Ну, да. Про людей. Что вы слышали про черных людей?
— А вы, поди, боитесь? — с удовольствием констатировала продавщица. — Вам-то да, есть чего бояться. А мне плевать, я в городе живу. Вечерним автобусом отсюда сматываюсь. Мне все равно — хоть черти там шерудят, хоть кто.
— Я очень боюсь, — призналась Лайма. — Но местные ведь тоже боятся!
Лайма не желала показать свою неосведомленность и вспугнуть рассказчицу. Хотя ей страстно хотелось знать, где это — там.