— Итак, я вас слушаю, — заявила потенциальная жертва, заняв рабочее место и сложив перед собой руки: бесцветный лак на ногтях, на запястье — узкие часы на темном ремешке и всего одно колечко на пальце.
Дубняк обежал взглядом кабинет. Все предметы на столе простые и изящные. Мебель светлая, с закругленными краями. Акварели на стене, пронизанные солнцем, рождают в груди щемящее ощущение счастья. Он бы никогда не смог сосредоточиться в такой комнате. Значительные дела должны вершиться в полумраке.
— Я вас слушаю, — еще раз повторила Лайма и, взяв ручку, нацелила ее на белый лист, словно незваный гость собирался ей что-то диктовать.
— Ваш центр временно закрывается, Лайма Айваровна, — сказал Дубняк и положил ногу на ногу. Лайма вскинула на него обеспокоенный взгляд. — И в связи с этим я хочу предложить вам работу. Очень ответственную работу, — добавил он.
— Почему же центр закрывается? — спросила хозяйка кабинета, и Дубняк поразился ее внешнему хладнокровию. Только глаза у нее потемнели, из дымчато-серых в считанные секунды превратившись в графитовые.
— Здание находится в аварийном состоянии.
— Вы имеете в виду протекший кран в мужском туалете? — холодно поинтересовалась она.
— Не в моей компетенции обсуждать такие вопросы, — парировал Дубняк.
— А что же тогда в вашей компетенции?
— Вы.
— Не понимаю.
Лайма была озадачена. Опыт работы с людьми многому ее научил, ее трудно было поставить в тупик. Но этот странный маленький человек сразу произвел на нее гнетущее впечатление. Взгляд у него был какой-то нехороший, словно он замыслил подлое дело и прикидывал, как ловчее с ним справиться.
— Объяснитесь, пожалуйста, — попросила она. Даже не попросила, а потребовала.
Дубняк достал удостоверение и подержал его у Лаймы перед носом, ни на секунду не выпуская из рук. Документом он дорожил. Не только потому, что отвечал за него головой, нет. Он давал Дубняку ощущение свободы. И почти безграничных возможностей в мире обычных людей. Всякая дверь открывалась с помощью этого документа. Всякий рот развязывался. И на эту девицу удостоверение тоже произвело впечатление.
— Ах, вон оно что, — пробормотала она и взглянула на своего визави более внимательно.
— Однажды вы уже участвовали в нашей операции, — Дубняк приосанился и торжественно заключил:
— Пришло время еще раз помочь своей стране.
— Ерунда! — неожиданно заявила Лайма. — Если бы я хотела стать разведчицей, то стала бы ею. У меня гуманитарное образование и ярко выраженное стремление выйти замуж. Вы не можете меня заставить.
— Конечно, нет! — замахал руками Дубняк. — Боже упаси! Мы никогда никого не заставляем.