— Все кончено, — сообщила она трагическим тоном и вытерла тыльной стороной ладони заплаканные глаза. — Яша сдох.
Лайма так изумилась, что едва не выронила ребенка.
— Простите… — пробормотала она. — Как — сдох? Умер?
— Умер, — подтвердила толстуха. — Скажите, как я буду без него?
Она упала на ближайший стул и принялась раскачиваться, словно шаман, творящий заклинание.
— Неужели пожарные не успели?
— Что могут сделать пожарные в такой ситуации?
— Господи! — воскликнула Лайма. — Мне так жаль.
— Мне тоже жаль, — простонала толстуха. — Мой дорогой, любимый Яша! От него остались только усы… — она заплакала. — Усы и хвост…
— Хвост? — изумилась Лайма. — Простите… Какой хвост? У Якова Семеновича был хвост?
— Почему вы называете мою крысу по отчеству? — вскинула голову толстуха. — Он был просто Яшкой. И его съели прямо на заседании клуба. Он выбежал из клетки, — пояснила она. — А тут кот. Серая скотина! Я и пикнуть не успела, как он вцепился в Яшу и потащил…
Лайма тоже села на стул. Ребенок принялся обсасывать нитку искусственного жемчуга, обвивавшего ее шею. Она машинально отобрала бусы, тогда Петька набрал в грудь воздуха и завопил так, что прибывшие к зданию центра милиционеры немедленно вооружились.
— Тю-тю-тю, Петенька, не плачь! Сейчас будем искать твою маму!
Лайма вскочила на ноги и начала расхаживать по кабинету, легонько потряхивая мальчишку. Перспектива ухаживать за ним в ближайшее время пугала ее невероятно. Все друзья и знакомые считали, что для Лаймы не существует неразрешимых ситуаций, что она сильная и храбрая. Лайма гордилась этим. Но младенец! Перед младенцем она ощущала подлинный трепет. Одно неловкое движение — и ему вполне можно что-нибудь отдавить или отломить. Ужас.
Толстуха, у которой съели любимую крысу, наконец ушла. Когда она открыла дверь, Лайма увидела, что перед входом в центр стоит пожарная машина и бегают спасатели в жилетах. Судя по всему, Якову Семеновичу так и не удалось сигануть вниз.
Ребенок тем временем продолжал вопить, и Лайма окончательно разнервничалась. Она решила, что нужно срочно звонить в милицию. Чтобы Соня бросила свое чадо на целых три дня? Невероятно. Она была не из тех мамаш, которые пускаются в долгие загулы. Ах, если бы эта дурочка Олеся пришла к ней раньше! Три дня… С Соней наверняка что-то случилось. Может быть, она в больнице? Без сознания?
О самом плохом вовсе не хотелось думать. Лучше не размышлять, а действовать. Стоит поговорить с Любой Жуковой — вдруг она что-то знает? Люба, Соня и Лайма дружили уже много лет и знали друг о друге все. Или почти все. Однако звонить куда бы то ни было с вопящим Петей на руках никак невозможно.