Когда Иван служил в Казахстане, он целый год был женат. А потом узнал, что хорошенькая супружница сразу по окончании медового месяца принялась изменять ему направо и налево. Разразился страшный скандал, последовал развод, и жена возвратилась под крылышко к родителям. Иван долго не мог примириться с мыслью о ее предательстве и тяжко терзался. Что в нем было не так? Чем он не угодил Тане?
В конце концов Танины подружки раскрыли ему глаза, сказав, что он слишком хороший и доверчивый, слишком правильный, слишком преданный и что грех было бы ему не изменять. Медведь так ничего и не понял. В конце концов решил для себя, что женщины — существа особые, их лучше держать на расстоянии. Не сближаться. Он заводил себе подружек и очень быстро расставался с ними. Ведь за такого хорошего, доверчивого, правильного и преданного парня всякая девица немедленно собиралась замуж. Но до сих пор ни одна так и не преуспела.
* * *
— Конечно, неоатеисты рано или поздно нас обнаружат, — сказал Медведь, который занял весь диван в апартаментах Бондопаддхая.
Лайма и Корнеев сидели на стульях. Сам пророк скрылся в спальне и хлопал там дверцами шкафов. Вероятно, не доверял горничным развешивать свои костюмчики. Помощник Пудумейпиттан стоял посреди комнаты и разговаривал сам с собой. Причем говорил он взахлеб и так быстро, будто бы кто-то направлял ему в рот струю воды из сифона, а он отплевывался.
— Чего ему надо? — спросил Медведь. — Пудди, чего тебе надо?
Пудумейпиттан повернулся к нему и заверещал еще громче.
— Ну его к черту, — отмахнулся Корнеев. — Кстати, предлагаю перейти на «ты». Боевые товарищи не могут «выкать», это нонсенс.
Сейчас он выглядел, как человек, который утром вылезает из теплой постели, пьет кофе, проглатывает тост, целует в щечку жену, треплет по головке ребенка и отправляется на службу. А не как тот, кто просыпается головой на клавиатуре и, допив глоток вчерашнего кофе, ослабевшими руками запускает компилирование написанной накануне программы на Ассемблере.
— Ладно, — согласилась Лайма. — Переходим на «ты». Я еще хотела спросить, как мне лучше вас обоих называть.
— Петя и Гоша, — немедленно сострил Корнеев и, добыв из кармана сотовый телефон, принялся жать на кнопки.
— Спорим, что он у тебя подключен к Интернету, — сказал Медведь.
— И спорить не надо, — буркнул тот. — Кстати, нам с вами для связи дрянь выдали, а не трубки. Самые фиговые.
— Тогда я буду вас называть Иван и Евгений, — решила Лайма.
Оба повернулись и странно посмотрели на нее.
— Ну, я не знаю… — стушевалась она. — Может, у вас другие пожелания?