Данфорд направился к двери в кабинет:
— Сюда, пожалуйста, мистер Леверетт.
Они вышли из комнаты, и Белл, к своей радости, увидела, что дверь осталась слегка приоткрытой. Она тут же вскочила и, придвинув кресло вплотную к двери, вытянула шею и навострила ушки. Бормотание. Снова бормотание. — Откуда? Бормотание, бормотание, что-то похожее на «Корнуолл». Насколько он дальний родственник мне? Нет, то, что она услышала, не могло быть «восемь». — Что он мне завещал?
Белл хлопнула в ладоши. Как чудесно! Данфорд, похоже, получил нежданное наследство. Оставалось надеяться, что это будет нечто стоящее. Одной из ее приятельниц повезло получить в наследство тридцать семь кошек.
Остальное невозможно было разобрать. Спустя несколько минут двое мужчин снова вернулись в комнату и пожали друг другу руки. Леверетт положил несколько листов в свой саквояж и произнес:
— Остальные документы вы получите очень скоро. Разумеется, нам понадобится ваша подпись.
— Разумеется.
Леверетт поклонился и вышел из комнаты.
— Итак? — требовательно спросила Белл. Данфорд растерянно улыбнулся, не до конца осознав то, что услышал.
— Адвокат сказал, что мне по наследству перешел титул барона.
— Титул барона! Теперь мне следует называть тебя лорд Данфорд? Он закрыл глаза.
— Разве я когда-нибудь называл тебя леди Блэквуд?
— Десять минут назад, — протараторила она бойко, — когда представлял меня мистеру Леверетту.
— Браво, Белл. — Он сел на диван, не подождав вопреки этикету, пока Белл сядет первой. — Полагаю, теперь меня следует называть лорд Стэннедж. — Лорд Стэннедж, — прошептала она, — как изысканно. Уильям Данфорд, лорд Стэннедж. — Она озорно улыбнулась. — Уильям, ведь, кажется, так тебя зовут?
Данфорд фыркнул. Его редко называли по имени. По этому поводу у них была какая-то шутка, вспомнить которую она сейчас не могла.
— Я задавал матери этот вопрос. Если память не изменяет мне, она сказала: «Твое имя — Уильям», — отпарировал он.
— Кто умер? — бесцеремонно спросила Белл.
— В такте и изящных манерах тебе не откажешь, моя дорогая Арабелла.
— Ну ты, очевидно, не будешь сильно убиваться из-за кончины твоего, м-м, дальнего родственника, поскольку до сегодняшнего дня ты и не подозревал о его существовании.
— Он был моим кузеном, точнее, восьмиюродным кузеном.
— Как? И не нашлось родственника ближе тебя? — удивленно спросила она. — Только не подумай, что я завидую твоему наследству, но, согласись, это странно.
— Похоже, мужчины в моем роду — убежденные холостяки.
— Это уж точно, — съязвила она.
— Как бы то ни было, — сказал он, не обращая внимания на ее реплику, теперь у меня есть титул и небольшое поместье в Корнуолле.