В кабинет постучали. Красноармеец принес чайник, два стакана в подстаканниках, жестяную коробку с рубленым рафинадом. Поставил все на столик и, взяв под козырек, вышел.
— Да-а, — скорбно протянул Калинин. — Ну давай чая выпьем. Правда, к чаю ничего нет… Время тяжелое у нас.
— У меня тут печенье есть, — сказал на это Добрынин и, наклонившись к котомке, вытащил оттуда пачку «На посту».
Выложил печенье на стол, потом сам разлил чай по стаканам.
— Хорошее печенье! — заметил Калинин. — На Севере купил?
— Да нет, тут, в Москве, в Центральном магазине.
— Ну, тогда не так уж плохо. Я-то сам и не знаю, что там, за Кремлевскими стенами. Нет времени спать, не то, что в город выходить! Ну а портфель, о котором ты сказал, он у тебя с собой?
— Да, тут. — И Добрынин снова наклонился к котомке, вытащил желтый портфель и меховой портрет Кривицкого.
— Ну и зверюга! — замотал головой Калинин, взяв портрет в руки. — И как такого могли выбрать?! Надо будет с этим серьезно разобраться! Я это отдам кому следует, а ты не беспокойся, Паша. За контролеров мы отомстим!
Пили чай. Грызли сахар и печенье. Молчали.
Добрынин вспомнил об урку-емце.
— Товарищ Калинин, — нарушил он тишину. — Как бы мне того местного парня, что спас меня, помощником сделать? Чтобы он со мной ездил…
— А ты ему полностью доверяешь? — строго спросил Калинин.
— Да.
— Ну, тогда все в порядке. Выпишем для него мандат. Как его зовут?
— Дмитрий Ваплахов.
— А отчество?
— Не знаю, — признался Добрынин.
— Ну, пусть будет Иванович! — записывая на листе бумажки, проговорил хозяин кабинета.
— Пусть, — согласился народный контролер. Сделав необходимую запись, положил Калинин бумажку на свой рабочий стол и вновь возвратил свой взгляд на Добрынина, — Паша, — сказал он. — Хотел я с тобой посоветоваться…
— Да?! — искренне удивился Добрынин.
— Да. Ты ведь как бы представитель народа. Ко мне через Верховный Совет пришла бумага от жителей города Тверь, есть такой город тут недалеко… Так вот, просят они, чтобы я переименовался в честь их города…
— Как это? — не понял Добрынин.
— Ну, просят, чтобы я взял себе фамилию Тверин… В общем-то город хороший, пятилетку на два года раньше закончил, но я просто не знаю…
— Ну, если город хороший, то чего!.. — немного разобравшись в проблеме, заговорил Добрынин уже увереннее. — Да и звучит хорошо, по-русски: Тверин! Всетаки не Бродский! Не Кривицкий!
— Да?! — задумчиво произнес Калинин. — Ну, может, ты и прав… Ладно. Оставь мне портфель и портрет, и я сейчас дам приказания, чтобы с этим разобрались. А тебя сейчас домой отвезут, так ты, пожалуйста, побудь дома. Если что, так за тобой приедут. Я, понимаешь, в таких вопросах не силен, но у нас есть чекисты, которым все это по зубам. Может, они захотят, чтобы ты им все это еще раз рассказал. Хорошо?