Вот, собственно, на своем муже, дочери, ее муже и двух внучках Екатерина и сосредоточила все свое высвободившееся внимание. Впрочем, нельзя сказать, чтобы все перечисленные персонажи были этим обстоятельством обрадованы. Мужу Екатерины ни до кого, ему бы по лестнице спуститься да подняться — уже хорошо. Дочь Екатерины занята домом, работой, мужем и дочерьми, а когда мама мешается, то кроме дополнительного напряжения в ситуацию это ничего не вносит. В общем, Екатерина почувствовала себя «никому не нужной» и в конце концов сосредоточилась лишь на двух своих внучках 7 и 10 лет.
Так постепенно жизнь Екатерины наладилась, хотя, конечно, на дочку она обиделась, зятя за человека считать перестала, а муж — что муж? — «каким ты был, таким ты и остался». А дети — пока только дети, с ними по душам не поговоришь, переживаний им своих не откроешь. В целом, Екатерина добилась психологической самоизоляции в большой семье. Но настоящее несчастье, как это обычно и бывает, пришло оттуда, откуда его никто не ждал. Младшая из двух внучек Екатерины погибла в дорожно-транспортном происшествии. Семилетняя девочка перебегала дорогу, и когда водитель ее заметил, было уже поздно.
Мы, как правило, редко замечаем свои хронические стрессы, поскольку их действие растянуто во времени и мы успеваем к ним привыкнуть, все-таки компенсаторные возможности нашей психики очень велики. Однако это привыкание не означает избавления, и часто люди, выражаясь научным языком, декомпенсируются от куда менее значимых психотравм. В случае Екатерины налицо был хронический стресс, но и психотравма была более чем значительной.
Реакция Екатерины на это трагическое событие была тяжелейшей. Она пережила настоящий шок, несколько недель находилась в настоящей прострации и впоследствии не могла даже вспомнить похороны внучки, хотя присутствовала на них. Она то плакала, то бесцельно причитала, то принималась осыпать проклятиями свою дочь и ее мужа. Она совершенно перестала общаться со своей старшей, теперь единственной внучкой. Екатерина стала раздражительной и плаксивой, с ней невозможно было говорить, но и сама она никого не оставляла в покое.
Вот в таком состоянии она и поступила к нам в клинику. Разумеется, на момент поступления мы диагностировали у Екатерины депрессию, и в течение двух недель она проходила терапию антидепрессантами. Впрочем, эти лекарственные препараты позволили нам лишь нормализовать нарушившиеся вследствие депрессии биохимические процессы мозга. А вот психологическое состояние Екатерины от антидепрессантов не могло сильно изменится. Почему?.. Екатерина уже давно примерялась к роли жертвы, однако ее домочадцы длительное время умудрялись игнорировать эти ее попытки, теперь же все переменилось…