Меара больше не склонится перед королем-Дерини, – говорилось в письме, отражая его собственные мысли. – Если этот план будет встречен вами с одобрением, попросите исповеди у монаха по имени Джеробом, который должен появиться на моление в течение недели, и следуйте инструкциям. Пока не прибудете в Лаас…
Лаас. Само название вызывало образ древней красоты. Он был столицей независимой Меры за сотню лет до того, как первый из Халдейнов прибыл в Гвинедд. Из Лааса суверенные принцы Меары управляли так же гордо как любой из Халдейнов, и, по любым меркам, никак не менее справедливо.
Но у Джолиона, последнего меарского принца, была только дочь. Когда он умер, почти сто лет назад, его старшей, Ройсиане было всего двенадцать. Чтобы предотвратить растаскивание его земель жадными опекунами, регентами, и придворными, Джолион завещал свою корону и руку Ройсианы самому сильному из мужчин, которого он смог найти: Малкольму Халдейну, недавно коронованному королю Гвинедда, своему бывшему врагу, которого он уважал.
Но последний поступок Джолиона не очень-то понравился настоящим меарцам; принц неплохо знал своих приближенных. Еще до первой брачной ночи Малкольма и его молодой невесты, недовольные меарские рыцари похитили обеих сестер-королев и объявили старшую, близнеца Ройсиану, суверенной принцессой Меары. Малкольм подавил зарождающееся восстание менее чем за месяц, схватив и повесив нескольких его главарей, но так и не смог найти похищенных принцесс, хотя потом он не раз сталкивался с их наследниками. Следующим летом он перенес столицу Меары из Лааса в более близкий Ратаркин, как для удобства управления, так и для уменьшения значимости Лааса, являвшегося символом бывшей независимости Меары, но древний город всегда оставался опорой старого королевского рода, в котором с каждым новым поколением росла ярость, стремительно исчезавшая всякий раз, когда в королевство направлялись экспедиции Халдейнов, чтобы подавить в зародыше начинавшиеся волнения – и казнить претендентов. Малкольм и его сын Донал скрупулезно проводили периодические «зачистки Меары,» как Донал назвал эти экспедиции, но за время правления короля Бриона такое действие было предпринято только однажды, вскоре после рождения его собственного сына. Такое действие, хоть и необходимое, было настолько неприятно ему лично, что он избегал даже думать о необходимости повторения таких кампаний.
Теперь мягкость Бриона могла стоить его сыну трона. У нынешней претендентки на меарский трон не было причин любить Короля Келсона, поскольку она потеряла мужа и ребенка во время последнего похода Халдейнов на Меару. В Меаре даже ходили слухи что Брион безразлично наблюдал за тем как маленького принца насадили на меч – ложь, провозглашенная меарскими диссидентами, хотя на самом деле ребенок умер. Вскоре после этого самозваная Принцесса Кайтрина Меарская, потомок Королевы Ройсианы, взяла в мужья честолюбивого младшего брата одного из гвинеддских графов и исчезла в горах, чтобы поднять восстание и воспитать большее количество претендентов на трон, пока смерть Бриона не вывела их из убежища. Один из агентов Кайтрины вошел в контакт с Лорисом.