– Зачем одеваться как Искуситель? – требовательно говорил Кардиель. – Своими действиями Вы достаточно доказали, что служите Свету, а не Тьме. Зачем, ведь с вашими светлыми волосами и благородными чертами лица, Вы как будто сошли с потолка моей часовни: один из посыльных Бога – может быть, даже сам Михаил-архангел!
И Лорд Ратольд, его гардеробщик в Короте, спрашивал его о его образе как герцога не менее безжалостно.
– Вы должны подумать о ваших людях, Ваша Светлость! – упрямо твердил Ратольд. – Вы одеваетесь как простой солдат, когда едете куда-то. Никто не хочет думать, что служит обедневшему хозяину – или позволить другим так думать! Это вопрос гордости!
Так что, когда не было необходимости оставаться незримым, черная кожа откладывалась в сторону и ее заменяло цветное одеяние. Поначалу это был плащ темно-винного цвета, уступка его рангу Королевского Защитника – он так и не смог заставить себя принять любимый Келсоном малиновый цвет – но носимый поверх одежды приглушенного, консервативного серого цвета, с небольшими украшениями. Затем последовал темно-синий цвет, временами зеленый с золотом и даже разноцветье, правда не яркие оттенки, а скорее насыщенные цвета драгоценных камней. В конце концов, он даже научился любить их.
Сегодня его сквайр выбрал для него зеленые оттенки: отороченный чернобуркой сине-зеленый плащ, накинутый на шерстяную мантию чуть более светлого оттенка, доходившей ему до пят, с разрезами спереди и сзади, чтобы не мешать ехать верхом. Края и манжеты были усеяны множеством его корвинских грифонов, обрамленных золотом, у горла плащ был скреплен серебряной округлой брошью, которая когда-то принадлежала его матери.
Как всегда, под своим нарядом он носил тонкую и гибкую кольчугу, которая могла отразить любое оружие, кроме разве что удара кинжалом. Но если раньше металл открыто мерцал на запястьях и горле, больше в знак воинственности, чем для защиты от нападения, то теперь кольчуга была скрыта под шелковой туникой, а от тела кольчугу отделяла тонкая мягкая шерсть. Ножны меча на его левом бедре, украшенные оправленными в серебро кассанскими топазами размером с ноготь – подарок Дункана на день рождения, который случился двумя месяцами раньше – благородно поблескивали, хотя лезвие в этих ножнах было, как обычно, готово к применению.
Лезвие покороче было спрятано за отворотом его правого сапога, и его рукоятка всегда была у него под рукой, а на левом предплечье, под кольчугой, были привязана ножны с тонким стилетом. На шее у него была надета позолоченная цепь капитан-генерала, подаренная ему Келсоном на рождественском приеме во дворце; на каждом звене цепи были выгравированы львы Халдейнов и корвинские грифоны, хватающие друг друга за хвосты. Старый Морган не понял бы этой шутки.