Олег Борушко
По щучьему веленью
рассказ
Апрельским днем 2000 года озарило: почему не едем на рыбалку? Внезапность порыва отвечала графику британского клева: клюет неожиданно и в самых неприспособленных водоемах.
Жаня пришла с работы, Егор поставил на стол котлету "чикен-Киев" и сказал:
- Мам! Я сегодня удочки делал...
- Удочки? - сказала Жаня, облизываясь. - У меня завтра рабочий день... И потом... Эта картошка - она что, подгорела?
- У Матвея в школе каникулы, а он дома сидит... - сказал Егор. - А щука в апреле начинает брать... Ничего там не подгорело, это картошка такая...
- Каникулы? - удивилась Жаня. - У Матвея?
Восьмилетний Матвей решил исход дела.
Червей складывали в банку из-под польских огурцов - с завинчивающейся крышкой. Единственные огурцы, которые хоть как-то напоминают русские.
- У них тоже, видишь, пыпырышки, - говорит Жаня с ударением на первый слог.
- Коренные москвичи говорят "пупырышки", - отвечаю я с ударением на второй.
- Да у вас под Харьковом никакие не растут, - парирует Жаня.
Почему под Харьковом, когда я родился непосредственно в самом Харькове? грустно думаю я. И с каких пор под Харьковом не растут огурцы?
В жестяной крышке шилом продолбили дырочки - чтобы британские червяки могли, значит, дышать. Копали уже в потемках, в садике под старой туей: здесь растут туи и при каждом доме сад.
Прошлым октябрем худосочный сосед Мик (работник химчистки и методический пьяница) повез нас по яблоки. В бесхозный сад под Бексли - на Юго-Востоке Большого Лондона. Там-то мы с Егором и приметили водное пространство. Пространство по внешним данным и аналогии смотрелось тоже бесхозным. Ничто так не радует русского человека, как наглядное отсутствие собственника.
Жаня еще спала, когда мы наутро отправились.
Я припарковал "Черную стрелу" на стоянке огромного хозмага, мы перешли дорогу и углубились в смешанный садово-лесной массив. Один рюкзак, две неподъемные сумки, крапива по пояс, переносной пластмассовый холодильник для доверчивой рыбы и Матвей в тренировочных штанах. В сумках палатка (на случай дождя), бархатистый надувной матрас (на случай солнца), примус и запас еды на неделю. Пикник.
С нашей стороны озеро было хоть куда - ивы, ракиты и все, что полагается. С противоположной - автострада.
Насадили, забросили. Я - налево, Егор - направо. Время - около девяти утра. В полдесятого Егор пробасил:
- Пап, чё-то не клюет.
В пятнадцать лет они начинают басить и иронизировать. Не успеваешь уследить - что раньше.
Десять. Ни одной поклевки. Обычно хоть мелочь играет с червяком, а тут кладбище.
