— Не бойся. Тебя я напишу иначе. Как солнечную королеву. У тебя такие обалденные цвета. Белая кожа. Изумительные волосы. Я много лет мечтаю о такой модели. Был бы я женат на тебе, я бы вообще рисовал только тебя. — Он складывает картины на полку, несколько других прислоняет к стене. — Ты красиво оденешься, — продолжает он, стоя спиной ко мне, — розовое тебе идет. Вот, — он протягивает мне пустой подрамник с натянутым белым холстом, — формат для твоего портрета. Если хочешь, начнем прямо сейчас.
— Сейчас? Ведь слишком темно. Тебе не нужен дневной свет?
Фабрис трясет головой, забирает у меня подрамник и закрепляет его на мольберте.
— Мне не нужен. Я всегда пишу ночью. С прожекторами. — Он показывает на потолок. — Я могу работать только тогда, когда темно. Становись туда. Расплети косу. Я хочу, чтобы твои волосы свободно спадали на плечи.
— Я могу куда-нибудь сесть? — протестую я. — От долгого стояния мне становится плохо.
— Ну конечно!
Он приносит с кухни высокий табурет и помогает мне забраться на него.
— Минутку, — кричит он, прежде чем начать рисовать, — сначала быстренько фото. — Он включает лампы, снимает меня со всех сторон. — Чтобы освежить в памяти, когда ты уйдешь. Сегодня я, скорее всего, не управлюсь.
Потом он начинает работать. Я с интересом наблюдаю за ним. Он стоит в непринужденной позе перед мольбертом, слегка склонив голову набок. У него тонкие пальцы, красивые, сильные руки. Время от времени по лицу пробегает улыбка, словно он смеется над собой. Это тоже располагает к нему. Лучше, чем считать себя центром Вселенной. Но через два часа я уже не в силах больше сидеть.
— В чем дело? — спрашивает Фабрис, оторвав взгляд от холста.
— У меня все болит. К тому же мне пора домой.
— Хорошо. Иди сюда и полюбуйся моей работой! Ну, солнечная королева, нравится она тебе?
Сгорая от любопытства, подхожу поближе.
— Я использовал только три краски. Твои цвета. Слоновая кость, оранжевый и розовый. Что скажешь?
— Браво! — Я приятно поражена.
Фабрис и в самом деле нарисовал меня солнцем. Лицо в центре (пока только намечено), волосы вокруг как огненные языки, во всю картину. Действительно очень красиво. В стиле модерн! Возвышающе! Радостно!
— Быть может, место между солнечными лучами я заполню золотом, — задумчиво говорит Фабрис, не отрывая глаз от картины, — но я должен еще подумать. Когда ты можешь снова прийти? Я свободен в среду. Ты тоже? Хорошо. Тогда выпьем еще на прощание по бокалу.
И он исчезает за маленькой дверцей под кроватью, которая, как я уже знаю, ведет в ванную. Его долго нет. Я слышу плеск воды. Принимает душ.