Я не могу быть невидимой. Я знаю себе цену. Я хочу любить и быть любимой. Хочу чувств и выразительных взглядов. Хочу, чтобы замирало сердце, когда я притрагиваюсь к мужчине. Хочу дрожать и вздыхать, исходить от желания. Я хочу подарить счастье многим мужчинам, но одновременно сделать небывалую карьеру. Именно с такими планами я прибыла в Париж.
Мы приземлились в аэропорту Шарля де Голля, и солнце сияло так, как оно может сиять только над Парижем. Мой багаж был легок, ведь по настоянию Нелли я подарила Армии Спасения не только свой зеленый костюм, но и весь оставшийся гардероб в придачу. Все равно у меня вскоре будет другой размер одежды, а начиная с пятидесяти килограммов живого веса я имела право покупать у Ив Сен-Лорана все, что пожелаю — что и было письменно зафиксировано. У Нелли там был открыт счет, и меня уже ждали. Бархат и шелк — все, что только душа пожелает, с пятидесяти пяти кило я могла дать волю своей самой бурной фантазии.
На парижскую землю я ступила в своем шелковом желтом платье с пуговками, единственном, спасенном мною. Под ним у меня была тесная грация, а сверху — ничего, кроме моих длинных рыжих, свежевымытых волос. В левой руке я держала дорожную сумку, а в правой — сказочно красивое, новое, цвета мха пальто из бархата с капюшоном, и осмелюсь утверждать, что я в аэропорту вызвала больший фурор, чем два новеньких, с иголочки, сверхзвуковых самолета, ко всеобщему восхищению стоявших посреди летного поля. В мою сторону оборачивался каждый — и при этом у меня были расстегнуты всего четыре пуговки!
Да, этого не отнимешь у Парижа — здесь ты не невидимка, здесь женщин любят и замечают. К сожалению, таможня тоже обратила на меня внимание, и мужчина в темно-синей форме перегородил мне дорогу. Он был убежден, что я приехала во Францию с единственной целью — контрабанда!
— Стоп! С каким самолетом вы прилетели?
— «Эйр Канада».
— Ага! — Это не предвещало ничего хорошего. Он показал на мою сумку. — Открывайте! Показывайте вашу спрятанную шубу!
— Что, простите? — сказала я на безупречном французском. — Шуба? У меня ее нет, причем из моральных соображений. Во-первых, я живу не в каменном веке, чтобы заворачиваться в шкуры. Во-вторых, мне жаль бедных животных. Я против того, чтобы их убивали и обдирали как липку!
Таможенник опешил, но быстро взял себя в руки.
— Все канадцы провозят контрабандой меха во Францию. Продают их здесь дороже и оплачивают таким образом свое пребывание. Думаете, я вчера родился? Открывайте!
Я сделала ему одолжение и молча наблюдала, как он переворошил скудное содержимое моей сумки. Закончив, он был красным, как рак, и никак не мог смириться с отсутствием меховой шубы.