— Только, когда хочешь, чтобы что-то загорелось, как на зло не получается, — возразила Джоан. — Никакого эффекта не было бы. Жег бы просто спичку за спичкой.
Она встала и подошла к окну, а потом быстро повернулась ко мне.
— Хотела бы я знать, кто это написал.
— Ну, этого мы никогда не узнаем.
— Да, пожалуй, что так. — Она немного помолчала и добавила:
— Я вот начинаю думать и не знаю — так ли уж это забавно. Знаешь, я думала, что.., что нам здесь рады.
— А нам и рады. Это же писал кто-то, у кого пары шариков не хватает…
— Я тоже так думаю. Фу, мерзость!
Она пошла во двор погреться на солнышке. Я курил свою первую утреннюю сигарету и размышлял о том, что Джоан права. Это действительно была мерзость. Кому-то было не по вкусу, что мы на время приехали сюда, кого-то раздражала светлая, молодая красота Джоан, кто-то умышленно хотел сделать больно. Само собой, что лучше всего было относиться к этому с юмором, но в глубине души я знал, что смешного тут мало.
Перед полуднем пришел доктор Гриффит. Я договорился с ним, что раз в неделю он будет меня осматривать. Оуэн Гриффит мне нравился. Смуглый брюнет, не то, чтобы светский лев, несколько медлительный, но зато руки у него были ловкие и ласковые. Он чуть заикался и был немного застенчив.
Чтобы ободрить меня, он сказал, что мое выздоровление быстро подвигается вперед, однако добавил:
— Как вы себя сегодня чувствуете? Мне только кажется или вы нынче действительно не в своей тарелке?
— Вы угадали, — ответил я. — За завтраком мы получили исключительно гнусное анонимное письмо, так что у меня до сих пор противно во рту.
Он поставил свой чемоданчик. Его узкое смуглое лицо оживилось.
— Хотите сказать, что и вы получили одно из этих писем?
Меня это начало занимать.
— А что — это здесь часто случается?
— Да. С некоторых пор.
— Вот как! — сказал я. — А я-то думал, что мы кому-то помешали просто тем, что чужие здесь.
— Нет, нет, с этим тут нет ничего общего. Это… — Он замолчал, а потом спросил:
— Что там было написано? Хотя… — он внезапно покраснел, — может быть, не надо было спрашивать?
— Охотно вам отвечу. Написано было, что та бабенка, которую я привез с собой, стоит того, чтобы согрешить, но о том, что это моя сестра, и болтать нечего! Это, так сказать, сокращенная версия.
Его смуглое лицо потемнело от гнева еще больше.
— Отвратительно! Ваша сестра.., надеюсь, это не слишком ее расстроило?
— Джоан, — ответил я, — может быть, и похожа на ангелочка с верхушки рождественской елки, но это вполне современная девушка и выдержать может многое. Ей это кажется ужасно смешным. Она еще никогда в жизни ни с чем подобным не сталкивалась.