— Боже правый, тебе бы следовало получше присматривать за мамой, — укоризненно сказала Дебора.
— Ни один из нас не мог присматривать за ней, как следует, — возмутился Томми. — Ты тоже, Дебора, если на то пошло. Во время войны она тоже уехала из дома и такого понатворила!
— Но теперь-то совсем другое дело. Я хочу сказать, она же довольно старая. Ей следует сидеть дома и беречь свое здоровье. Я полагаю, ее одолела скука. Вот где собака зарыта.
— Ты сказала, больница в Маркет Бейсинге? — сказал Томми.
— В Мелфодшире. Час-полтора езды на поезде до Лондона, я думаю.
— Совершенно верно. А около Маркет Бейсинга есть одна деревушка под названием Саттон Чанселлор.
— Она тут при чем? — спросила Дебора.
— Некогда рассказывать, слишком долгая история, — сказал Томми. — Она имеет отношение к одной картине с изображением дома у моста около канала.
— По-моему, я не очень хорошо тебя слышу, — сказала Дебора. — Что ты такое говоришь?
— Неважно, — ответил Томми. — Я позвоню в больницу в Маркет Бейсинге и наведу справки. У меня такое чувство, что это твоя мамочка как пить дать. При сотрясении мозга, если ты знаешь, люди зачастую вспоминают сначала то, что имело место, когда они были детьми, а потом постепенно возвращаются к настоящему. Она назвала свое девичье имя. Вероятно, она попала в автомобильную катастрофу, но я бы нисколько не удивился, если ее стукнули по голове. Это как раз амплуа твоей матери. Она сама на все напрашивается. Я дам тебе знать, когда все узнаю.
Сорок минут спустя Томми Бересфорд бросил взгляд на свои часы и, положив трубку на рычаг, вздохнул в полном изнеможении. Появился Альберт.
— Так как насчет обеда, сэр? — спросил он. — Вы ведь ничего не ели, а я, к сожалению, вынужден сказать, что начисто позабыл о цыпленке… Сгорел дотла.
— Есть я ничего не хочу, — ответил Томми. — Вот выпить — другое дело. Принеси двойную порцию виски.
— Сию минуту, сэр, — сказал Альберт.
Томми опустился в старое, но удобное кресло, предназначавшееся только для него, и Альберт тут же подал виски.
— А теперь, я полагаю, вы бы хотели все услышать.
— Собственно говоря, сэр, — заявил Альберт извиняющимся тоном, — основное мне известно. Видите ли, поскольку я понял, что речь идет о госпоже и все такое прочее, я позволил себе вольность снять трубку с параллельного аппарата в спальне. Я полагал, вы не станете возражать, сэр, поскольку речь идет о госпоже.
— Я вас не виню, — сказал Томми. — Собственно говоря, я даже признателен вам. Если бы мне пришлось начать объяснять…
— Вы дозвонились всем, так ведь? В больницу, доктору и сестре-хозяйке?