— Не… не совсем.
— Но вы ведь знаете. Потому-то вы и приехали сюда, правда же? Вы знали. Вы поняли это в тот день, когда я вас спросила в «Солнечном кряже». Я сказала: «Это было ваше бедное дитя?» Я подумала, вы, наверное, приехали, потому что вы мать. Одна из тех матерей, чьих детей я убила. Я надеялась, что как-нибудь вы вернетесь, и мы выпьем по стаканчику молока. Обычно это было молоко. Иногда какао. Для любого, кто узнавал обо мне.
Она неторопливо прошла через комнату и открыла какой-то шкафчик в углу.
— Миссис Муди, — сказала Таппенс, — она тоже?..
— Ах, вы о ней знаете… она не была матерью… она была костюмером в театре. Она узнала меня, так что ей пришлось уйти. — Неожиданно повернувшись, она направилась к Таппенс, держа стакан молока и убеждающе улыбаясь.
— Выпейте, — сказала она. — Просто выпейте его. Таппенс посидела секунду, потом вскочила на ноги и бросилась к окну. Схватив стул, она разбила стекло. Высунув голову, она пронзительно закричала:
— На помощь! На помощь!
Миссис Ланкастер засмеялась. Она поставила стакан на стол, откинулась на спинку стула и смеялась.
— Какая вы глупая. И кто же, по-вашему, придет? Кто же, по-вашему, может прийти? Им бы пришлось ломать двери, им бы пришлось пробиваться через ту стену, а к тому времени… есть ведь и другие вещи, вы знаете. Не обязательно это должно быть молоко. Молоко — это легкий способ. Молоко, какао и даже чай. Для маленькой миссис Муди я положила его в какао — она любила какао.
— Морфий? А как вы его достали?
— О, это было легко. Один мужчина, с которым я жила много лет назад… У него был рак… доктор дал мне лекарства… чтобы были у меня под рукой… другие наркотики тоже… потом я сказала, что все выбросила… но я их сохранила, и другие наркотики и болеутоляющие… я думала, в один прекрасный день они могут пригодиться… и они и в самом деле пригодились… У меня до сих пор есть запас… сама я ничего такого не принимаю… я в это не верю. — Она подтолкнула стакан с молоком к Таппенс. — Выпейте, это гораздо более легкий способ. Другой способ… беда в том, что я даже не уверена, куда я его положила.
Она встала со стула и принялась расхаживать по комнате.
— Куда же я его положила? Куда? Теперь, когда я старею, я все забываю.
Таппенс снова завопила: «На помощь!», но на берегу канала по-прежнему никого не было. Миссис Ланкастер все еще бродила по комнате.
— Я думала… ну да, я думала… ну конечно, в моей сумке для вязанья.
Таппенс отвернулась от окна. Миссис Ланкастер пошла на нее.
— Какая вы глупая женщина, — сказала миссис Ланкастер, — раз хотите, чтобы было так.