Отказываться. Сначала надо немного прийти в себя — благородные извинения подождут.
— Спасибо, — пробормотал он. — Ты знаешь, где у меня болеутоляющее?
— Сейчас принесу таблетку.
Чересчур жизнерадостное красное утреннее одеяние порхнуло к ящику, в котором хранилась корабельная аптечка.
— Несколько, — тихим голосом проинструктировал Расчет. — Мне нужно несколько таблеток.
Зельда принесла две. Он не стал спорить. Ему было не до споров. Положив таблетки под язык, он стал ждать, пока болеутоляющее подействует. Когда таблетки рассосались, он сделал большой глоток горячего кофеида. Огромный пузырь болотного газа с Ренессанса, заполнивший его голову, начал медленно сжиматься. Расчет едва успел: еще несколько секунд, и пузырь лопнул бы. Подняв голову, он увидел, что Зельда отошла к пульту управления.
— Смышленая девица, — проворчал он. — Накорми зверя кофеидом и болеутоляющим, а сама поскорее смойся. И где это почти-голубка успела научиться разумным методам человеческого общения?
— Я уже несколько раз говорила вам, Расчет: я быстро учусь.
Однако она с улыбкой повернулась к нему от экрана компьютера.
— И многому ты вчера научилась? Глупая шутка. Еще не успев договорить, Расчет пожалел о своих словах.
— Очень многому. Есть хотите?
— Нет. — Ее улыбка раздражала его. — То есть я хотел сказать: «Нет, спасибо». Пока не хочу.
— Когда захочется, скажете. Я положу упаковку в подогреватель.
Она снова повернулась к экрану. Расчет поразмыслил над ее словами.
— Тут что-то не так, — объявил он в конце концов.
— Вы плохо себя чувствуете, только и всего. Он заскрипел зубами.
— Я хочу сказать — что-то не так. — Он кинул на нее подозрительный взгляд. — Ты случайно не решила, будто я не помню о том, что вчера произошло?
Она не повернулась к нему, продолжая внимательно смотреть на экран.
— Я полагаю, что память у вас не хуже моей.
— Это уж точно.
Расчет медленно встал. Лучше сразу покончить с этим. Держась за край верхней койки, он недружелюбно посмотрел на свою спутницу:
— Зельда!
— Да, Расчет? — Она вопросительно-вежливо повернула к нему голову.
— Я сожалею о том, что вчера произошло, — начал он официальным тоном. — Ты пассажирка моего корабля. Ты имеешь право рассчитывать на мою защиту. Как пилот и командир, я обязан владеть собой. Уверяю тебя, что случившееся вчера больше не повторится.
Он чувствовал себя настоящим героем мучеником.
Несколько долгих секунд Зельда смотрела на него: пристально и — он готов был поклясться в этом! — нежно. А потом наклонила голову, показывая, что принимает его извинение.
— Благодарю вас, Расчет, но вам нет необходимости брать на себя вину за происшедшее. Я не отношусь к случившемуся как к чему-то серьезному.