— Я понимаю. — Олимпия, вся трепеща, слабо улыбнулась. — На вашу долю выпало чрезвычайное испытание. Человек с такой тонкой душевной организацией должен быть в крайне подавленном состоянии после случившегося несчастья. Безусловно, вам необходимо время, чтобы прийти в себя.
— Безусловно. — Джаред усмехнулся. Он отпил из бокала, и в его взгляде блеснуло горькое изумление. — Мы, отмеченные тонкой душевной организацией и страстностью, проявляем повышенную эмоциональность, когда похищают детей или случается что-либо подобное.
— Не стоит насмехаться ни надо мной, ни над собой, Чиллхерст, — спокойно произнесла Олимпия. — Мы такие, какие мы есть, и надо использовать это наилучшим образом. — Она глубоко вздохнула и, собрав все свое мужество, произнесла; — Эти же слова, милорд, можно отнести к нашей женитьбе.
Джаред внимал ей с нескрываемым раздражением.
— В самом деле? Да что вы говорите?
Олимпия сделала шаг вперед и нервно запахнула пеньюар, придерживая его у самого горла тонкими побелевшими пальцами, т.
— Дело в том, сэр, что мы теперь связаны друг с другом» если вы меня правильно понимаете.
— Связаны друг с другом? Прелестное замечание.
— Я думаю, вы уже сожалеете о том, что поступили опрометчиво, женившись на мне, и я искренне сочувствую вам.
Если помните, я пыталась отговорить вас.
— Слишком хорошо помню, мадам.
— Да, к сожалению, уже ничего нельзя изменить. А значит, надо пытаться сделать все, что в наших силах.
Джаред поставил бокал и положил руки на подлокотники. Сцепив пальцы, он с загадочным выражением на лице слушал ее.
— А вы сожалеете о том, что вышли за меня замуж, Олимпия?
Она заколебалась.
— Я сожалею о том, что вы чувствовали себя вынужденным жениться на мне, ваша светлость. Этого я не хотела.
— Меня ничто не вынуждало жениться на вас.
— Нет, вынуждало.
— Вы будете препираться со мной из-за каждого слова? — Губы Джареда вытянулись в узкую полоску. — Я женился на вас потому, что хотел этого.
— Ax! — Его заявление застигло Олимпию врасплох. Но ее настроение сразу заметно улучшилось. — Вы успокоили меня, милорд, ибо этот вопрос волновал меня.
Какой женщине приятно думать, что на ней женились лишь потому, что не было другого достойного выхода?
— Если вы помните, я разорвал одну помолвку. Смею уверить вас, что при желании и в нашей ситуации я бы нашел какой-нибудь выход.
— Понятно.
— Как и вы, я отнюдь не заинтересован ни в скандале, ни в сплетнях по поводу нашей женитьбы. Олимпия сделала еще один шаг к столу.
— Я рада слышать это, ваша светлость.
Он кивнул, на лице было написано насмешливое любопытство.