— Говорил я тебе, что у меня плохое предчувствие, Тадеуш, говорил?
Тадеуш мрачно кивнул:
— Говорил, Магнус. Твоя правда. В нашей семье всегда трепетно относились к предчувствиям. — Он обратился к Олимпии. — Вы кого-нибудь подозреваете, дитя мое? У вас есть конкретные соображения на этот счет?
С чувством облегчения Олимпия поняла, что наконец-то она нашла друзей, кому будут небезразличны ее заботы и кто не будет высмеивать ее страхи.
— Как вам сказать… мое предположение о незнакомце, ищущем сокровища, может показаться невероятным. Чиллхерст отказывается мне верить.
Магнус поморщился:
— Мой сын, конечно, большая умница и прекрасный малый и во многом разбирается, но он полностью лишен воображения. Не обращайте внимания на его отношение к нашей тайне. Рассказывайте, что вас тревожит.
Уголком глаза Олимпия отметила заходившие из стороны в сторону желваки Джареда. Но решила пока не думать о нем.
— Я уверена, что некто, известный под именем Гардиан, преследует сокровище Капитана Джека.
— Гардиан! — Магнус изумленно уставился на Олимпию.
Тадеуш был также ошеломлен, но вместе с тем казался немного смущенным.
— Гардиан?
Олимпия утвердительно кивнула:
— Дневник ясно предупреждает о каком-то Гардиане.
Магнус и Тадеуш переглянулись и вновь недоуменно посмотрели на Олимпию.
— Но в таком случае вам не о чем беспокоиться, дитя мое, — сказал Магнус ласковым тоном.
Тадеуш расплылся в улыбке:
— Вот-вот, совершенно не о чем.
Неожиданно раздался негромкий зловещий голос Джареда:
— Я бы попросил вас воздержаться от обсуждения данного вопроса.
— В чем дело? Что вам известно о Гардиане? — с неподдельным интересом обратилась Олимпия к Магнусу Магнус изогнул густые брови. Совсем как Джаред, машинально отметила Олимпия.
— Гардиан — ваш муж, дитя мое. Неужели он не говорил вам, что с девятнадцати лет несет почетное бремя, возложенное на него этим титулом?
— Семья нарекла его Гардианом в ту ночь, когда он вырвал моих сыновей из лап контрабандистов, — пояснил Тадеуш.
Олимпия не верила своим ушам. На какое-то время она лишилась дара речи. Очнувшись, она обратилась к Джареду:
— Нет, он не удосужился упомянуть о такой мелочи!
Джаред попытался встать с кресла.
— Олимпия, я тебе все объясню…
Олимпия была в ярости, ее глаза метали молнии.
— Мистер Чиллхерст, вы мне постоянно лжете, с самого первого дня нашего знакомства. Не одно, так другое. Я долго смотрела сквозь пальцы на бурное проявление ваших страстей, но на этот раз, сэр, вы зашли слишком далеко. Как вы могли утаить, что Гардиан — это вы?
— Проклятие, Олимпия, но все это бред! Ты мечешься в поисках какого-то мифического призрака, который, в свою очередь, гоняется за секретом дневника. Я не легенда, не призрак, и меня вообще не интересует сокровище.