Он остановился в, потоке света, льющегося из окна Верити.
— Так сразу и не объяснить. Хороший дуэльный пистолет всегда приходится по руке, легко наводится на цель.
Поднимешь руку — и готово. Это сразу чувствуется. Во время поединка противникам некогда тщательно прицеливаться… Кроме того, настоящий дуэльный пистолет должен быть достаточно тяжелым, дабы уменьшить вероятность промаха, когда пистолет попадает к чересчур нервному дуэлянту с трясущимися от волнения руками.
Верити даже вздрогнула.
— Само собой… Представляю, как бы я нервничала на этом пресловутом «поле чести», ожидая сигнала секунданта!
Зубы Джонаса блеснули в холодной, безжалостной улыбке.
— И это еще ерунда, уверяю тебя! А что бы ты испытывала, готовясь к смертельному поединку на боевых шпагах?
— А ты правда был экспертом по оружию?
— Да. Ну как, полегчало?
— Я, кажется, уже сказала тебе, что чувствую себя прекрасно! Отлично! Превосходно! — огрызнулась она, раздраженная проявленной обеспокоенностью Джонаса.
И какая разница, что она уже не могла бороться с желанием принять его опеку! — Что ты привязался ко мне?
Какое тебе дело до моего самочувствия?!
Джонас шагнул на середину дорожки и с силой развернул ее к себе. Лунный свет слизал золото с глаз, и теперь они казались прозрачными сверкающими озерами, блеск которых пронзал все эти глупые преграды, воздвигнутые Верити. Казалось, его взгляд проникал в самые потаенные уголки ее души. Слабое эхо давно пережитого кошмара вновь зазвучало в мозгу Верити. Она судорожно вздохнула, готовясь ретироваться.
Джонас схватил ее за лацканы жакета, заставляя стоять на месте.
— Успокойся, — негромко приказал он. — Все уже позади.
— Что позади? — прошептала Верити, ища в его странном взгляде ответ на вопросы, которые она не могла сформулировать.
— Ничего. Выбрось из головы. — Он со стоном притянул ее к себе. — Верити, со мной ты в полной безопасности. Клянусь, тебе ничто не угрожает! Пожалуйста, не беги от меня. Я позабочусь о тебе. Клянусь!
От этих слов она застыла как вкопанная.
— Джонас, не надо… Пожалуйста, я ведь просто не понимаю, что происходит…
— Не лукавь. Ты уже не ребенок, а женщина, и я тебе нравлюсь. Это видно по глазам, Верити. Я могу сделать так, чтобы ты по-настоящему захотела меня. Мне сразу стало все ясно тогда, во время поцелуя в купальне. — Его низкий, ласковый голос лишал девушку воли. — Я хочу тебя! Господи, как же я тебя хочу! Позволь мне, Верити…
Позволь показать тебе, как это прекрасно! Ты нужна мне, Верити! Сегодня. Сейчас. Этой ночью! Я не могу больше ждать!