- Здесь не место для ребенка, - сказал он, нанимая Энни Макларен себе в домоправительницы сразу же, как только приехал на остров. - Вам надо оставить ее с кем-нибудь из родных.
- У нее нет никого, кроме меня, - ответила Энни. - Я прослежу, чтобы она не путалась у вас под ногами.
Смит нахмурился.
- Мне надо, чтобы в доме было тихо и спокойно. О ребенке не может быть и речи.
- Она будет вести себя тихо, - невозмутимо отрезала Энни.
Старческое лицо, неподвижное и упрямое, не выдало признаков отчаяния, охватившего ее. Еще несколько месяцев назад они с братом хозяйствовали, обрабатывая небольшое поле. Но брат умер, и ей пришлось продать землю за смехотворно малые деньги, которые почти все вышли, и Энни уже отчаялась свести концы с концами.
- Мне требуется полное уединение. Полное. И что бы ни происходило в доме - ни слова об этом не должно выйти наружу, - Смит внимательно посмотрел на старуху.
- Каждый имеет право хранить свои дела в тайне, - ответила она.
- Но это непросто, когда в доме ребенок.
- Она еще очень мала.
- Вырастет. Будет болтать с другими детьми, разносить слухи... - Только не она. Ребятишки не играют с ней. - Энни замолкла в нерешительности, спрашивая себя, сумеет ли понять ее горожанин из Англии. - Дети говорят, что она заколдована, - закончила она наконец. - И что она дочь ведьмы.
- Заколдована? - усмехнулся Смит. - Дочь ведьмы?
Его смех задел Энни, и она замолчала, отказываясь продолжать разговор. Смит, развеселившись, заверил ее, что все в порядке и она может взять ребенка с собой, если хочет. Энни не сменила гнев на милость даже потом, когда они поселились в "Луинпуле", даже несмотря на то, что Смит, будучи в добром расположении духа, играл с Бьянкой и шутливо называл ее своей маленькой ведьмочкой...
И теперь, три года спустя, он все еще считал, что это отличная шутка.
Стекляшка за бешеные деньги Бьянка проснулась оттого, что луна светила ей прямо в лицо. Она соскользнула с постели и подошла к окну. Воздух оставался совершенно неподвижным: порывы ветра стихли, и озеро сияло, как расплавленное серебро.
Сон как рукой сняло. Бьянка с удовольствием бы распахнула окно, но Энни считала, что ночной воздух опасен, и плотно закрывала ставни. Поэтому в крошечной каморке, где едва хватало места для маленькой кровати и кресла, было жарко и душно. Настолько душно, что Бьянка почувствовала, что не сможет больше этого вынести ни секунды. Прохлада и покой, царившие снаружи, так и манили ее. Сняв платье, висевшее на дверном крючке, Бьянка натянула его поверх ночной сорочки, которую Энни - так же, как и платье, - переделала, просто отрезав подол от своей.