Внезапно он сделал два быстрых шага вперед и заключил ее в свои объятия.
— Мне нужно это.
Его губы приблизились к ее губам, неистовые, горячие, требовательные. Поцелуй взорвал ее чувства и потащил в глубь водоворота, который разверзся под ногами.
Ей захотелось вжаться в него, чтобы ощутить этот поцелуй всем естеством.
Она обвила руками его шею и нырнула в водоворот, захлестнувший ее с головой.
Для него в этот момент перестало существовать все, что было важным и существенным всего минуту назад.
Он забыл о Гатри и о Кеньоне и событиях двенадцатилетней давности. Вернее, не то чтобы совсем забыл, а просто, пока обнимал Алексу, все это отошло куда-то на самый задний план.
Траск сжал ее в своих объятиях еще сильнее.
Она была мягкая и трепещущая. И источала необыкновенный аромат. Он знал прежде женщин, которые хорошо пахли, но ни одна из них не обладала таким восхитительным ароматом.
Это тело казалось ему совершенным, как будто созданным специально для него. Когда она оторвалась от его губ и открыла рот, чтобы перевести дыхание, ему захотелось выбежать на улицу и совершить какой-нибудь немыслимый подвиг, например, окончательно завершить исследование бассейна Амазонки, слетать на Венеру, а может быть, и дальше.
Но первое, что ему очень хотелось сделать, это овладеть ею. Здесь и сейчас.
Он чуть ослабил объятие и поставил ногу на край фонтана, ощущая ее бедро, которое касалось внутренней части его бедра.
Нет ничего соблазнительнее воды в пустыне.
Затем, не прекращая поцелуи, поднял Алексу на руки и перешагнул низкий бортик бассейна фонтана. Под мягкий теплый дождь.
С трудом дыша, ловя ртом воздух, Алекса слегка откинулась назад, но ее руки продолжали крепко обвивать его плечи. Мокрые волосы облепили ее хорошенькую головку. Она смотрела на него сквозь нежную водяную дымку, и ее глаза изумительно светились.
Она взяла в ладони его лицо, закрыла глаза и начала легонько покусывать до тех пор, пока ее зубы не сомкнулись на мочке уха.
Он с наслаждением заскользил руками по ее телу, ощущая каждый его миллиметр. Затем охватил ладонями напряженные полные груди.
Зал водолечебницы казался сейчас сказочным миром. С Траском такое творилось в первый раз. Это было немыслимо, что он, сухой, грубоватый прагматик, вдруг так отдался на волю фантазии.
Он расстегнул молнию на ее платье, стащил его и швырнул в бассейн. Туда же через секунду полетел и лифчик.
Она расстегнула его рубашку. Почувствовав ее руки на своей голой груди, он содрогнулся.
— Ты такой приятный, — прошептала она, прижимаясь щекой к его плечу.