— Я еду в Авалон, — мягко проговорил Траск, — чтобы открыть отель, о котором мечтал наш отец.
Он не сказал Натану о частном детективе, которого нанял шесть месяцев назад, потому что знал, что это только укрепит сомнения брата.
«Я еду туда не для мести, — признался себе Траск. — Я еду, чтобы узнать правду. А после того как я получу ответы на все вопросы, у меня будет еще масса времени, чтобы подумать о мести».
Авалон, штат Аризона Наши дни…
Алекса Чемберс медленно обошла изящного бронзового сатира, стоявшего на постаменте, который был изготовлен частично из дерева, частично из зеленого мрамора, и ненадолго задержалась, чтобы провести пальцами по мускулистому заду этого получеловека-полулошади. Ее взгляд упал на любовно детализированные гениталии сатира.
Она поморщилась и быстро отвернулась. Ей показалось, вернее, она была в этом почти уверена, что сатир похотливо подмигнул.
В бронзовой скульптуре было что-то не так. Искусная подделка — Алекса распознала это довольно легко.
Разозлившись, она заставила себя сохранять спокойствие. Не хватало еще все испортить. Нет, такой роскоши она позволить себе не могла, потому что от этой работы зависело очень многое.
— Эдвард, это лучшая подделка, какую я только видела, — произнесла она ровным тоном. — Но это определенно подделка. Икарус Иве здесь ни при чем. Это не его работа.
— Подделка? — Подбородок Эдварда Вэйла заметно дрогнул. — Вы в своем уме? Да я за «Танцующего сатира» заплатил Пакстону Форсайту целое состояние.
— Это деньги не ваши, а корпорации «СЕО Авалон резортс инк.». Позвоните Форсайту и скажите, что вы подвергли «Танцующего сатира» независимой экспертизе и хотите его вернуть.
Эдвард вздрогнул и на секунду закрыл глаза.
— Вы же знаете, что я не могу так поступить. Это все равно что сказать Форсайту, что его кто-то одурачил. Или того хуже — что он намеренно подсунул мне подделку. В любом случае, как только он узнает, что я подверг сомнению качество его товара, он придет в ярость и больше никогда не станет иметь со мной дела.
Алекса слегка наклонила голову, чтобы не мешали рога сатира, и нашла взглядом глаза Эдварда.
— Вы хотите, чтобы это сказала ему я?
— Нет, нет, ради Бога, даже не думайте об этом. — Эдвард резко взмахнул руками с идеально ухоженными ногтями. — Если вы позвоните Форсайту и скажете, что считаете «Сатира», хм, копией…
— Не копией, Эдвард. Подделкой. Фальшивкой. Мошенничеством.
— А вот этого мы наверняка не знаем. — Он внимательно посмотрел на скульптуру. — Возможно, перед нами честная копия, которую много лет назад создал какой-то неизвестный талантливый скульптор, почитатель Икаруса Ивса, и которая была случайно принята за оригинал.