— Вам удалось пожать плоды моих многомесячных переговоров с менеджером продовольственного магазина! — с нарочитым возмущением воскликнула Чарити. — Я заключила сделку с мистером Геддингом. Он всегда имеет в продаже товары, которые я заказываю, а я покупаю их по грабительским ценам.
— Достаточно справедливо, — пожал плечами Илиас.
Глаза Чариги зажглись озорством, и она, несколько раз взмахнув своими пушистыми ресницами, спросила лукаво:
— Я когда-нибудь говорила вам, что восхищаюсь мужчинами, умеющими готовить?
— По-моему, вы не упоминали об этом, — улыбнулся Илиас, ставя бокал на стойку и поворачиваясь к печи. — Но вы можете продолжить тему.
— Отлично, — с воодушевлением начала Чарити. — Я глубоко восхищаюсь мужчинами, которые умеют готовить.
Итак, она снова флиртовала. Хороший знак, подумал Илиас. Это вполне его устраивает. Достаточно поверхностный разговор, в котором они оба могли бы подшучивать друг над другом без опасения зайти слишком далеко.
— Я не пытаюсь воспользоваться вашей слабостью к хорошей кухне, — сказал он, устанавливая большую сковороду воды в старую печь. — Как дела у Ньюлина?
Озорство в ее глазах понемногу угасло. Вздохнув, Чарити ответила:
— Я немного беспокоюсь за него. Он боится, что Арлин что-нибудь с собой сделает, если космические корабли вдруг не появятся. Хотелось бы приободрить его, но я сама не знаю, как она переживет этот удар.
— Мы присмотрим за Ньюлином, — пообещал ей Илиас. И пока он говорил это, вдруг понял, что начал осознавать себя членом коллектива пристани Чокнутого Отиса. Это ощущение было странным, но в то же время очень приятным.
Илиас проводил Чарити домой вскоре после одиннадцати. Все прошло очень чинно и старомодно, хотя и далось ему это нелегко.
Постепенно волны чувственного напряжения становились все сильнее, В течение всего обеда Чарити наблюдала за ним с соблазнительным выражением робкого ожидания и женской проницательности в глазах.
Илиас знал, что она ждет от него первого шага, именно того, который должен привести их в постель.
Ему пришлось сделать неимоверно героическое усилие, напомнив Чарити, что становится поздно и ей пора возвращаться в свой коттедж. Удивление, на мгновение отразившееся на лице Чарити, было почти достаточной компенсацией тому сожалению, которое, несомненно, Илиас почувствует позже. Почти, но не совсем.
Илиас накрыл клетку Отиса и надел башмаки. Он задержался было, чтобы взять фонарь, но в нем не было особой нужды. Ясный месяц и полное звезд небо освещали дорогу через утес. В отдалении сверкали, отражаясь в темной воде бухты, огни города и пристани Чокнутого Отиса.