— И кто вам поверит, что это уж такой замечательный ковер? — скептически сказал Федор. — И как вы объясните, чем он прекрасен?
— А-а, чепуха. Придумаю что-нибудь понепонятнее. Ну, таможенники решат, что я чокнутый. Что за беда, мне с ними не встречаться более. Кстати, в Лиссабон отпала нужда ехать. Но мы должны продумать, когда там якобы были, кого там видели, что слышали. Дон Хайме не должен постарадать. Я, кстати, пообещал ему перевести через бристольских купцов тысячу реалов за эту карту, если доберусь до Англии живым.
— Тысячу? Реалов? Но это же очень большие деньги! — встревожился Федька.
— Малыш, этот свиток стоит во много раз больше! К тому же лорд Винтер компенсирует мне все траты. Эту экспедицию снаряжали ведь на адмиралтейские средства!
— А-а, вон в чем дело! Теперь дошло, зачем мы полезли в глотку к зверю. Карты-то не одним нам послужат!
— Гм, схватил суть. Не зря я избрал именно тебя в партнеры.
— Да, не будь у сеньора Хайме такого интереса к моей родине — слупил бы он с нас… Никаких камушков бы не хватило!
— Но-но, малыш! Не очень-то заносись! Не хватило бы камушков — нашелся бы здешний банкир, который открыл бы крупный кредит бедному путешественнику.
— Вы так уверены? А под какую гарантию?
— Малыш, банкир на сей счет получил кое-что посерьезнее гарантий. Он получил инструкции. Понятно?
— Н-нет. От кого?
— А вот это уже не наше дело, не твое и даже не мое. Чем ты меньше будешь знать — тем спокойней будешь спать!
— Веселое дело! Это из песни?
— Что — из песни? — не поняв, вытаращился мистер Дрейк.
— Знать — спать. То, что вы сейчас сказали.
— А-а… Нет, это не из песни, но в песню годится. Это девиз одной тихой службы…
— Успешно возглавляемой одним вашим тезкой?
— Умен ты не по годам, Тэд. Совсем как я в свое — ну да, так и есть — в твое время. То есть когда мне столько лет от роду было, сколько тебе сейчас…
11
И вот, распрощавшись с гостеприимным русофилом сеньором Хайме и запасшись рекомендательными письмами от него разным именитым людям, англичане уехали из Барселоны. Письма им вовсе не затем нужны были, чтоб в прихожих у этих вельмож топтаться да трепетно ждать, подействует ли смиренная мольба провинциального картографа о содействии этим двоим достойным людям. Письма Главному Кормчему Испании, Председателю Палаты Космографии при Совете по делам Индий и кардиналу Дуарте (восприемнику сеньора Хайме при крещении), португальцу, — но сеньору Хайме еще более, чем им двоим, ценно было малейшее свидетельство того, что Дрейк и Федька направляются в Португалию после Барселоны. Сеньор Хайме уже готов был с дыбы орать палачу: «Пиши! От меня они в Лиссабон уехали! Не получили того, чего желали, — и отправились туда, где можно получить! Сними! Я же все сказал, сними!»