— Но, да будут благословенны головы их отцов, арабы оказались достаточно мудры, чтобы понять, что их пустыни — идеальное место для строительства ферм солнечной энергии. Воспользовавшись огромным богатством, нажитым на продаже нефти, арабы вложили уйму денег в «Остров номер 1» и изготовляемые этой колонией Спутники Солнечной Энергии.
И безлюдные пустыни Аллаха оказались куда полезней, чем могло бы присниться этим безбожным жителям Запада. Где еще найдешь лучшее место для антенных ферм, принимавших энергию со спутников? Сильные лучи микроволновой энергии нельзя направлять в сердце города или даже на сельскохозяйственные угодья. В Европе теснота, свободного пространства там нет. Никто не хотел видеть безобразную, а может и опасную антенную ферму рядом со своим домом, городом, фермой, курортом.
Жители Запада страшились невидимых микроволновых волн точно также, как страшились атомных электростанций, могущих спасти их от нехватки энергии в предыдущий век. Но в Северной Африке, Аравии, Ираке и иранской империи Пехлеви имелись огромные безлюдные просторы. Достаточно странно, никто иной как израильтяне во многом обеспечили высокой технологией и квалифицированными инженерами то строительство, что превратило эти безлюдные просторы в центре энергии, питавшую всю Европу от Ирландии до Урала.
Аль-Хашими улыбнулся, глядя, как по встроенному в стенку крейсера экрану связи проплыли самые последние сообщения. Скандинавскую притенную ферму опять закрыли. Защитники окружающей среды винили приток энергии со спутников в нарушении экологического баланса Арктики и наводнениях, уничтоживших сельскохозяйственные угодья дальше на юге.
Он коснулся кнопки на небольшой панели с клавишами сбоку от него, и видеоэкран показал, как средства массовой информации освещали скандинавское фиаско. И рассмеялся вслух.
— И зачем им всегда называть любую экологию обязательно «хрупкой»? — спросил он своего гостя, молча сидевшего на подушках лицом к шейху.
На госте было темное обмундирование и клетчатая гутра шофера аль-Хашими. Он кивнул, но ничего не сказал. Он умел узнавать риторический вопрос, когда слышал его.
— Сейчас они болтают о «хрупкой экологии» северной тундры и ледников. Когда мы строили здесь притенные фермы, речь шла о «хрупкой экологии» пустыни. Ха!
Молодой человек чуть пошевелился.
— Посмотри на это, — приказал аль-Хашими, показывая на окна крейсера и мелькающие за ними антенны. — Какая экология? В пустыне пусто. В ней нет ничего такого, что понадобилось бы любому нормальному человеку. Мы уже пять лет пользуемся этой притенной фермой, и какой от этого вред? Убито несколько змей. Спалило несколько ястребов, потому что они оказались слишком глупы и не летали подальше от луча.