— Тебе придется это сделать. Другого выхода нет. Я перебрала все возможные варианты, но только так мы сможем скрыть случившееся.
— И отец Бреннан отправит Терезу в это заведение в Техасе, где она родит ребенка, которого потом усыновят чужие люди? А затем она вернется домой и обо всем этом забудет?
— Ребенка возьмет на воспитание хорошая католическая семья. В этом мы можем быть уверены.
— Ты напрасно меня уговариваешь. Это невозможно.
— Шандор! Ты не можешь так поступить. Терезе нельзя вот так запросто уехать на шесть-семь месяцев, а потом вернуться сюда. Все будут подсчитывать сроки, все догадаются. Это все равно что во всеуслышание объявить о том, что случилось в нашей семье.
— Агнес, этот ребенок — наш внук. Вполне возможно, что родится мальчик, наследник нашего имени. Я никогда не соглашусь отдать это дитя. Это моя плоть и кровь.
— Мы не можем себе позволить быть сентиментальными. Будущее Терезы…
— Ломаного гроша не дам за ее будущее! Мне наплевать, что скажут твои сестры! И меня не волнует твоя священная репутация матери семейной красавицы. То, о чем ты меня просишь, идет вразрез с тем, во что я верю. Я не буду этого делать. А без моего согласия ты не сможешь ничего предпринять.
Агнес посмотрела на мужа. Она поняла, что его ничем не проймешь, только если… Может быть, Шандор согласится с планом, разработанным специально на этот случай. Она обдумывала его в течение четырех дней и, кажется, все предусмотрела.
— Шандор, если ты получишь другую работу где-то, где нас никто не знает, я могла бы… выдать ребенка за моего. Мне только тридцать три года, это будет выглядеть совершенно естественным.
— И ребенок станет нашим сыном, братом Терезы? — медленно произнес Шандор.
— Или сестрой. Но ты правильно понял: ребенок будет нашим, твоим и моим.
— А как отнесется к этому Тереза?
— Ее чувства не имеют никакого значения. Она потеряла право на то, чтобы с ее желаниями считались. Как ты думаешь, покаяние, которое наложил на нее отец Бреннан, очистило ее от греха?
— Дал ли он ей полное отпущение и приняла ли она таинство покаяния?
— Да.
— Значит, бог простил ее. Ты не могла сделать для нее большего. Завтра же я начну поиски нового места работы.
— Спасибо, Шандор.
Как это типично по-мужски, подумала Агнес, погрузившись в тяжелое, полное невыплеснутой ярости молчание. Мужчинам кажется, что все так просто. Исповедуйся и получи отпущение. Веди себя как грязная, похотливая шлюха, уничтожай радость, гордость, надежды матери, заставляй отца бросать место в престижной школе… И тебя все равно простят, только расскажи священнику о том, что ты натворила, и прочти сотню вызубренных молитв. Нет, с этим она никогда не согласится, пусть это и противоречит всему тому, чему учит святая церковь.