Сделав остановку в Висконсине, они взяли вагоны, груженные строительным лесом, и начали медленно продвигаться к Сент-Полу. Теперь Даймонд жалела о своем упрямстве: необходимо было купить одежду в Чикаго. Каждое утро она умывалась над маленькой раковиной, а по вечерам полоскала свои чулки и белье, но этого было мало. Она затронула вопрос об одежде, объясняя свое желание пройтись по магазинам необходимостью купить вещи для Робби. Понимающий взгляд Беара задел ее и без того уязвленное самолюбие.
— Итак, ты признаешь, что в Чикаго совершила ошибку? — спросил он.
— Нет.
— Но ты же сейчас говоришь, что тебе нужна одежда…
Это одно и то же.
— Нет, не одно и то же.
— Ах так? Значит, ты продолжаешь утверждать, что одежда тебе не нужна? Отлично. Тогда я возьму Робби в город и куплю ему вещи. — Он надел шляпу и пошел к двери, потом оглянулся, увидел ее пылающее лицо и стиснутые кулаки. — Хочешь пойти со мной? — спросил он с улыбкой.
— Нет.
В тот вечер, когда они вернулись из привокзального ресторана, Беар подмигнул Робби и отправил его «посмотреть, как там строительный кран», а сам отнес свою чашку кофе к дивану. Даймонд сидела в кресле с доской на коленях: она собиралась писать письмо Хардвеллу и Анне. Когда девушка окунула ручку в чернильницу, Беар прочистил горло.
— Ты все еще сердишься на меня? — спросил он.
— С какой стати мне сердиться? — ответила она вопросом на вопрос, не поднимая головы. — Разве что зла, что меня обманом заставили, выйти замуж за человека, который охотился только за моими деньгами и обчистил меня в течение первых двух дней после свадьбы. За человека, который похитил меня из дома и протащил через полстраны, заперев в туалете…
— Я не виноват, что в ту первую ночь ты спала в туалете, — возразил Беар.
— За самоуверенного скупердяя, который не разрешает мне купить одежду, — продолжала она раздраженно, — если я перед ним не унижусь.
— О! — он выпрямился. — Ты считаешь меня скупердяем?
— Конечно…
Беар встал, вышел за дверь и через минуту вернулся.
— Ну что ж, тогда мне, пожалуй, надо отнести назад эти сапожки. Самоуверенные скупердяи не покупают своим женам такие сапожки. И французское льняное белье. И ремешки с серебряными пряжками. И дамские шляпки с перьями…
Даймонд подняла голову. Он стоял перед ней с охапкой пакетов, сапожками и шляпной коробкой. Она отложила доску для письма в сторону, встала и уставилась на эти вещи, крепко сжав ладони перед собой, чтобы не дрожать.
— Это мне? — прошептала она; в горле у нее стоял ком.
— Вряд ли я сумею втиснуть сюда свои ножищи. — Он сунул ей в руки блестящие черные сапожки. — А в этой шляпке я буду выглядеть полным кретином. — Беар открыл крышку шляпной коробки и кое-как вытащил оттуда черную шляпку с широкими полями. Это был женский, элегантный вариант той шляпы, которую обычно носил он сам.