Карина поднялась, обошла меня, встала за спиной. Положила мне на плечи ладони.
— Ох, Питвик, вы уже спите, по-моему… Да?
— Нет, отчего же… — Я закинул руки, взял ее за мягкие запястья с тугими ленточками браслетов…
3
Проснулся я от солнца и от гвалта попугаев. Они скандалили, как воробьиная стая. Карины не было. На краю стола — сразу заметно — лежал магнитный «секретарь». Я нажал клавишу. Голос Карины пожелал мне доброго утра, объяснил, где завтрак, и сообщил, что «я убегаю в свою лавку, се-i одня должен прийти лайнер, туристы с детишками, увидимся вечером».
Завтрак я нашел. Вкусно. Нашлась и бритва (ай да Карина!). Из кармана куртки я вытащил капсулу радиотелефона, разбудил Юджина, сообщил, что сегодня у него не появлюсь, буду «вживаться» в город.
— Вживайся, — разрешил Юджин.
Лишь после этого я стал натягивать брюки…
И кто это придумал, что я толстый? Ну кругловатый, да. Но не так уж. И вполне еще достойный мужчина во всех отношениях. Даже спина не ноет ничуть…
Что-то твердое мешало мне в заднем кармане… Ба, да это же пистолет! Юджин, балда, сунул, не объяснил даже, как обращаться. Система совсем незнакомая, излучатель… Впрочем, ничего сложного: предохранитель, переключатель интенсивности. Красная риска с крошечным черепом и костями (р-романтика) означает действие на смертельное поражение. Фу ты, бред какой, кому это надо? И разве такие штуки носят без специального разрешения?.. Хотя я же чин Службы безопасности. Вот и значок на левой стороне лацкана: маленькая ладонь из желтого металла, а на ней буквы «ОГ». Видимо, Объединенная Гвардия. Ну и ну…
С курткой на плече я вышел из дома. В самом безмятежном настроении. И пошел наугад бродить по городу, в котором раньше жил почти что с детства и который не видал полвека без малого…Шкиперская улица и вся Нагорная слободка были почти такими, как прежде. Только антенны над крышами — незнакомой конструкции, да у каждой калитки — голубые аккуратные дверцы пневмопочты.
Густо зеленели акации. На платанах кромки листьев кое-где чуть подсохли — самый отдаленный намек на осень. Но было очень тепло. Стояла первая половина сентября — здесь это совсем летняя пора, хотя и без большого зноя…
Запутанными переулками и лестницами я перевалил Зеленую горку и оказался на улице Парусных Капитанов, ведущей на бульвар Первой Осады, к старым бастионам.
На бастионах тоже было почти все как прежде. Так же цвела сурепка у вросших в землю лафетов. Так же чугунные бомбарды грели на солнце свои изъеденные оспинами тела. Так же, как раньше, коричневые полуголые мальчишки лазали по орудиям. На самых младших несердито покрикивали со скамеек бабушки. А в амбразурах и над краем бруствера синело спокойное море. В нем недалеко от берега неспешно расцветал парусами громадный пятимачтовый барк — наверно, учебное судно.