— Ну, если даже и так, то в сфере нашего внимания маэстро едва ли когда-нибудь появится, — беспечно отозвался Юджин. На мой взгляд, излишне беспечно. И, по-моему, он меня просто успокаивал. — Едва ли этот оборотень заметал следы для того, чтобы опять вынырнуть у нас на пути…
«Но ведь он вынырнет на пути у других», — подумал я. И Юджин понял, о чем я думаю.
— Очень маловероятно все это, — сказал он. — Нет никаких оснований сомневаться, что эта нечисть убралась к себе в преисподнюю.
И я почувствовал облегчение. В самом деле, сколько можно жить с оглядкой?
Словно успокаивая меня и Юджина, ровно горел на письменном столе зеленый маячок — точная копия маяка на Георгиевском мысу. Это означало, что «Игла» продолжает благополучно сверлить пространство и наше дело живет и движется, несмотря на все земные потрясения.
А Петька в соседнем бункере хохотал и дурачился с Митей. Потом выбежал к нам:
— Дядя Пит, дядя Юджин! Митя грозится выкинуть меня в межпространственный вакуум!
— И правильно сделает, — сказал я. — А то ты скоро всю базу разнесешь.
— У, какой… — Он с притворной обидой надул губы и бросился в тамбур — как торпеда. За открытой дверью снова послышались вопли и хохот.
Я сидел, откинувшись в кресле, и отдыхал от всяких переживаний. Потом признался Юджину:
— Ты знаешь, теперь без этого чертенка я просто не смог бы жить.
— Надо полагать, — усмехнулся Юджин. — Вы же… такая родня друг другу, что роднее не придумаешь. Одна только разница — в размерах. Как у большого маяка и вот у этого…
«А душа вообще одна на двоих», — подумал я.
1
Я купил Петьке патефон. Вернее, Петьке и себе. Чтобы крепче помнить сороковые годы двадцатого века и милый наш Старотополь.
Кстати, сейчас уже мало кто знает, что такое патефон. Это механический проигрыватель, древнее изобретение. Такие штуки воспроизводили звукозапись, сделанную на черных пластиковых дисках с цветными наклейками и дырками посередине. Пластик был тяжелый и хрупкий — что-то вроде застывшей асфальтовой смолы. Уронишь на пол — и прощай музыка.
Патефон сделан в форме чемоданчика. Поднимаешь крышку, вставляешь в боковое отверстие изогнутую ручку, закручиваешь пружину двигателя, сажаешь диск на шпенек в центре оклеенного цветным сукном крута, нажимаешь рычажок пуска — круг завертелся. На край диска опускаешь никелированную головку на изогнутой, как лебединая шея, блестящей трубке. В головке — игла. От бороздок на диске звук передается мембране, а от нее через трубку — в железный рупор, спрятанный внутри чемоданчика. И пожалуйста — вальсы, фокстроты и всякие песни…