– Операция обыденная, хотя, разумеется, я должен предупредить вас, что безопасных операций на сердце не бывает. Кстати, безопасных операций в принципе не существует.
– Я прекрасно понимаю это.
– Кроме того, ходить в таком состоянии еще более рискованно.
– Я все решил,- ответил пациент.- Мне нужно только, чтобы вы назначили день операции.
– Постараюсь, чтобы это состоялось поскорее,- заметил Роуэн, сверяясь со своим расписанием.
Операции, не являвшиеся срочными, были перенесены с прошлой недели на эту, что до предела загрузило конец недели. Увидев это, Роуэн почувствовал, как по его венам заструился адреналин, вызывая бешеный восторг. Он был прирожденным хирургом. Роуэна привлекало напряжение, драматичность этой профессии, возможность играть роль сверхчеловека.
– У меня окно в среду днем, - подняв глаза, Роуэн увидел, что Фахид аль-Саккаф промокает пот со лба дорогим носовым платком. Самому Роуэну отнюдь не казалось, что кабинете жарко.- Подойдет ли вам этот день?
– Подойдет,- ответил тот.
– Прекрасно. Я сейчас позвоню и попрошу подготовить операционную.- Роуэн потянулся к телефону и набрал соответствующий номер.
– Можно выпить воды?- спросил аль-Саккаф, кивнув в сторону стоявшего на ближайшем столике графина.
– Разумеется. Пожалуйста, пейте. Фахид аль-Саккаф встал, подошел к столику и налил себе воды. Он сделал глоток, потом второй и, держа стакан в руке, направился к стулу. На полпути он остановился. Роуэн обратил внимание на то, что он неожиданно побледнел.
– Мистер аль-Саккаф, вам плохо? Бизнесмен хотел что-то сказать, открыл рот, но не смог произнести ни звука. Он схватился за грудь и уронил стакан, расплескав воду на восточный ковер. Роуэн увидел, что Фахид аль-Саккаф неестественно медленно осел на пол.
– Звоните по синему коду! - прокричал в трубку Роуэн.- Направьте их в мой кабинет!
Не дожидаясь ответа, он швырнул трубку, не попав на рычаг. Схватив стетоскоп, он вскочил из-за стола и остановился, потому что к горлу подкатила волна тошноты. За ней последовала вторая. Затем у него закружилась голова, подогнулись колени и он не устоял на ногах. На лбу выступил холодный липкий пот. Роуэн подумал, что у него тоже начался сердечный приступ, но эта мысль показалась ему нереальной. Он не чувствовал боли ни в груди, ни в левой руке, и его сердцебиение было твердым, словно камень, и безупречным как репутация святого.
Откуда- то издалека до него донеслись голоса и шум вносимого в кабинет реанимационного оборудования.
Кто- то крикнул:
– Скорей!
Еще кто- то заорал:
– С дороги!
Дверь распахнулась. Роуэн хотел заговорить, но ему мешала слабость. Он увидел, как в комнату вошла реанимационная бригада, как на лицах врачей поочередно отразились удивление и шок. Последним, что он услышал, была фраза: «Ни фига себе!», произнесенная кем-то из пришедших.