— В страхе, — огрызнулась она.
Он вздохнул.
— А я подумал сегодня днем, что мы начали ладить друг с другом.
— Я буду рада побеседовать с вами, если вы того желаете.
— Нет, я этого не желаю, — его голос ее дразнил. — То, чего я сейчас желаю, — это твое уже не вполне девственное тело.
— Как вы осмеливаетесь, вы… животное, вы, негодяй, вы…
— Пожалуйста, Кетрин, я начинаю уставать от твоих ругательств.
— А я устала от ваших притязаний!
— Кетрин, я утомлен и хочу лечь спать. А теперь скажи мне, — произнес он, подходя к ней, — ты предполагаешь сопротивляться мне? Я бы на твоем месте поостерегся, ведь твой запас платьев довольно ограничен, как ты сама знаешь. Ты, может, снимешь платье, прежде чем мы начнем драться? Впрочем, можешь начинать драться в любой степени раздетости.
— Черт тебя побери! — довольно спокойно сказала Кетрин.
— Мы зря тратим время, моя любовь. Но расскажи мне о твоих правилах драки. Мне бы ни коим образом не хотелось бы сделать что-нибудь неподобающее или наносящее ущерб твоей личной собственности. Возможно, ты предпочтешь, чтобы я задрал тебе юбку над головой, как дешевой проститутке?
— О! — Кетрин задохнулась от негодования и хлестанула его наотмашь по лицу.
Его глаза потемнели от гнева, и мгновение он смотрел на нее с плотно сжатыми челюстями и ясным отпечатком ее руки у себя на лице, которое вначале побелело, а затем быстро покраснело. Ее пощечина разъярила его. Он всегда недолюбливал женщин, которые, будучи уверенными, что джентльмен не ответит ударом на их удар, раздавали пощечины направо и налево, когда только находил на них приступ гнева. Невозможность ответить ударом выводила его из себя, особенно в этот раз — Кетрин отвесила ему настоящую оплеуху, не легкий хлопок леди.
Вдруг он вытянул руку и толкнул ее на постель. Прежде чем ей удалось вывернуться, он уже был на ней, стоя на коленях и крепко удерживая ее. Она начала было махать кулаками, осыпая ударами его лицо и грудь, однако он быстро схватил ее за запястья и прижал их к постели за головой. Она беспомощно извивалась под ним.
— Ну и как же теперь мы это проделаем, мадам? Добровольно, по любви и согласию, или мне задрать юбку и взять тебя силой? Выбор за тобой! Утром ты получила удовольствие, но ведь это ужасно, не так ли? Ты же не хочешь признаться себе, что получила наслаждение от моих ласк. Тебе нужно, чтобы я силой брал тебя? Beдь, если я тебя насилую, это не твоя вина, да? Наверно, ты предпочла бы даже, чтобы я тебя связал, вот тогда бы твоя совесть была бы спокойна, не так ли? Ты была бы полностью в моей власти, совершенно невиновная ни в чем!