— Не знаю, я не могу припомнить, что вы мне говорили, — она положила ему лишний ломтик мяса, почувствовав приступ непрошеной жалости при виде его худых запястьев. — Вы заболели?
Он засмеялся странным хриплым смехом:
— Нет, мэм. Дело объясняется проще. Я был в карцере. Видите ли, меня наказали! Я обладаю примечательной особенностью вмешиваться в дела, которые касаются других людей, — он хитро подмигнул. — Но здесь я настолько незаменим, что ваш десятник уговорил тюремных начальников прислать меня назад.
Он перешел туда, где Педжин разливала кофе и раздавала хлеб, оставив Кетрин наедине со словами сочувствия, которые были уже готовы сорваться с ее губ.
Когда она вернулась в контору после ленча, то начала мучить Тедди расспросами:
— Ты как-то говорил что-то насчет пирата по фамилии Хэмптон. Он сдался в плен?
Глаза мальчика вспыхнули:
— Если бы так! Был бой, мисс Кетрин! Он отплыл из Уилмингтона, порта в Каролине, прямо под носом у блокирующих побережье кораблей. Он шел под парусами в туманной ночи, и один только Бог знает, как он выбрался, не столкнувшись ни с одним из наших судов. Ему повезло. Однако наши моряки заметили его, когда он уже вышел из блокадной зоны, и открыли по нему огонь. Тут он развел пары, чтобы удрать. Капитан «Сан-Франциско» так разозлился, что бросился за ним вдогонку. Но Хэмптон направился к мысу Гатерраса.
— Кладбище «Атлантики»? — заворожено спросила Кетрин.
Тедди просиял при этих словах:
— Верно! Ну, Хэмптон знал этот пролив как свои пять пальцев, а капитан «Сан-Франциско» не знал, и его корабль наткнулся на рифы. Хэмптон подобрал спасшихся и пошел в Нассау, где сдал пленных и груз табака и принял на борт провизию и уголь. Затем он направился на север и спалил три наших торговых корабля. Это было в июле, как раз после нападения Рида. Военно-морское командование ошалело от ярости, и в погоню за ним отправили три корабля. Один из них обнаружил его и начал бой. Ох, что это было за сражение! Капитан федерального судна тоже был малый не промах, и они кружили друг вокруг друга, пытаясь подойти на близкое расстояние и в то же время не попасть под бортовой залп. В конце концов, Хэмптон перехитрил своего противника, и тот отступил. Но корабль Хэмптона был сильно поврежден, да и боеприпасы у него кончились, поэтому он направился в один из портов конфедератов. Однако по пути он наскочил на другой корабль, который разыскивал его.
— О, нет!
— О, да! Мятежник знал, что сейчас не место и не время для схватки, и он пытался проскользнуть мимо, подняв на мачте британский флаг. Но на нашем корабле заметили, что одна мачта его корабля сбита и, посмотрев поближе, убедились, что этот корабль побывал в переделке. Ему просигналили приказ назвать себя и объяснить, в чем дело. Ну, Хэмптон и ответил, что его, мол, приняло за корабль янки одно из судов мятежников. «Которое?» — спрашивает наш корабль. «Артемис», — сигналит тот в ответ название своего корабля, и, конечно, же, капитан северян поплыл в том направлении, которое указал ему Хэмптон. Хэмптон скрылся бы, но ему не повезло. Один из двигателей сломался, и он полз, как черепаха. А тем временем наш второй корабль встретился с первым и понял, что разговаривал перед этим с «Артемисом»! И вот он поворачивает и летит вовсю назад и успевает догнать и взять в плен Хэмптона, потому что у того была очень низкая скорость. Хэмптон, конечно, превосходный капитан, и он ловко маневрировал, но его судно было изрядно повреждено да и стрелять ему было нечем. Только поэтому нам и удалось взять его.