Это все, что она могла для него сделать. Не так мало в ее положении. Ей подобных даров волхвов ждать было неоткуда. И уж ей-то легче явно не станет.
— Постой, — позвал нищий. — А цветы? Самое главное-то, цветы! Забыла?
Болек устало выдохнул: вряд ли нищий врал насчет дыры с пятак, парень явно слаб на голову.
Она обернулась. Вдруг радостно улыбнулась. Нищий протягивал ей трогательный букетик незабудок. Она взяла цветы.
— Спасибо, Саня. Кстати, какой праздник-то?
«С ума сойти, какая сказка», — вспомнил Болек свою старую присказку.
Конечно, не вслух.
— Чего, думаешь, не знаю?! — Нищий усмехнулся с хитроватым прищуром.
— Думаешь, скажу, что и без всяких праздников… да?
— Ничего не думаю.
— Шестилетие вашей компании.
— Что?! Однако… — Она покачала головой. — А ты, Саня, информирован.
Вот тут-то его губы расплылись в горделивой улыбке, и он, словно смакуя каждое слово, произнес:
— Ра-бо-та та-кая.
Нищий весь сиял.
Болек неожиданно подмигнул ему. Лелек, указав на карман, куда нищий убрал деньги, добродушно заметил:
— Неплохо поднялся, а? За разбитый нос-то? Может, купишь мой платок?
Улыбка тут же сползла с лица нищего.
— Шутка, — успокоил его Лелек, взглянул на Болека, и они весело хлопнули друг друга по рукам.
…Сегодня нищий стоял на своем рабочем месте, наблюдая, как они усаживались в лимузин.
— По-моему, этого пассажира надо отсюда убрать, — изрек Болек. — Картину портит.
— Ладно, он же увечный, к тому же на голову болен. Пусть живет, — откликнулся Лелек.
— Говорят, если подержаться за увечного, за сухую руку там или чего, и загадать желание…
— Слышь, — прервал его Лелек, — я не знаю, у кого из вас дыра в голове — у него или у тебя?
— Да ты хорош… Потом эти-то, дураки блаженные…
— Боря, слушай сюда. Подержаться надо за горб горбуна, а не за обрубок инвалида, тогда…
Она уже не могла всего этого слышать. Она лишь слегка повернула голову, посмотрела на нищего и… улыбнулась ему. И тот в ответ ее поприветствовал, помахав рукой. Быстрый, чуть заметный жест.
Уже позже она поняла, что было не так.
— Вот засранец. — Она усмехнулась.
— В чем дело? — поинтересовался Болек.
— Все в порядке, — сказала она, — просто вспомнилось…
Она вдруг поймала в зеркале заднего обзора взгляд Лелека… Теперь она уже привыкла к этим неожиданным взглядам, совершенно преображающим его лицо. Но когда это случилось в первый раз, ей пришлось в корне изменить свою точку зрения на галерею портретов антиинтеллектуалов. И Болек и Лелек были абсолютно корректны с ней, выполняли все ее капризы и не досаждали своим обществом, всегда оставаясь в тени. Но — всегда. И вопрос, кем же являлись Болек с Лелеком, ее охранниками или ее конвойными, так и оставался непроясненным. Это случилось, когда она перепутала выход из бассейна «Чайка» и попыталась воспользоваться служебным, находящимся в противоположной стороне спортивного комплекса. Оба охранника должны были ждать ее в холле, да она в общем-то вовсе не собиралась от них «отрываться». Она решила лишь осторожно запустить пробный шар.