«Ну что, дружочек, ты стала наркоманкой, да? — сказала себе Вика. — Ты стала наркоманкой, и это признаки самой настоящей ломки». Она все еще продолжала смотреть в зеркало, а целый поток крупных слез уже скатывался по ее щекам.
Ей было плохо, очень плохо. Она подумала, что все, все в этой жизни бесполезно, они уничтожили ее, превратили в тряпку, в больное послушное животное, готовое на все ради пары продолговатых капсул нарозина.
Она плакала беззвучно, а если звуки иногда и вырывались, они были похожи на поскуливание.
«Мои бедные, мои маленькие… Кто теперь позаботится о вас?» Как она могла? Как она позволила так с собой поступить?! И мысль о нарозине выглядела спасением. Чудесный, самый желанный на свете горьковатый вкус, который положит предел ее мучениям, ее страхам и приглушит разрывающий ее мозг и ее сердце вопрос: «Что теперь будет с моими детьми?!»
Это оказалось лишь началом.
К вечеру она лежала в своей постели, дрожа в ознобе и обливаясь потом одновременно. Ее пульс ослаб, и иногда ей казалось, что сердце просто остановилось на время, а потом нехотя продолжало свою работу. Ее тело все пропиталось запахом болезни. Боль, которая, казалось, уже давно растворилась в тумане, теперь снова навестила ее, и в довершение ко всему началось расстройство желудка.
А потом пришла самая страшная ночь в ее жизни. Она окунулась в бред, в фантомы темной половины ее сознания, в свой маленький ад, в котором горела неоновая мечта, слово «Нарозин», словно рекламная вывеска из светящихся букв. И голоса, беседующие о нарозине, о чудесном, вкусном, любимом нарозине, который можно купить, хоть целый килограмм, словно конфетки-драже, и горстями отправлять в рот… Кто-то так и делал, у него были крылья, липкие крылья огромной летучей мыши. Эти крылья бились во тьме над ее лицом.
Вика не знала ничего о том, что выпал последний снег. В маленьком аду свои радости, в нем живет своя настоящая мечта.
* * *
Она кричала ночью. Кричала и плакала. Кричала истерично, грубо, некрасиво. И молила о нарозине. Хотя бы об одной таблеточке. Несколько раз ей казалось, что она сейчас умрет.
— Пожалуйста, хоть одну таблеточку, — унизительно взывала она.
Алла появилась только утром.
— Сейчас ты получишь свое лекарство, — произнесла медсестра Алла будничным тоном.
— Пожалуйста, — прошептала Вика. Она была опустошена, раздавлена. Вся ее постель насквозь пропиталась липким потом.
— Надеюсь, тебе все понятно, ты сделала необходимые выводы?
— Да.
— И мы впредь избежим подобных недоразумений?
— Избежим наверняка. Мне бы таблеточку…